Тимур думал, что любит свою девушку – ему нравилось проводить с ней время, радовать ее цветами, он гордился, когда они вместе ходили в гости или в кино, потому что она была милой, с хорошей фигурой и невероятно красивыми волосами, которые спадали волнами по ее стройной спине. Но вот сегодня, когда ситуация стала совсем критичной, он вдруг легко сказал:
— Арину? Да забирай, я тебе ее уступаю!
Этот разговор состоялся с их общим знакомым Кириллом, и раньше Тимур не замечал, что тот положил глаз на его девушку.
От Кирилла ему нужны были деньги. Он уже всех обошел, весь день ходил от одного знакомого к другому, но все ему отказали.
Сосед Георгий Иванович сказал:
— Если скажешь, сколько метров в сажени, дам.
Этот сосед был ужасно противный, Тимур его терпеть не мог за то, тот все время умничает и отвратительно играет на гармони, распевая при этом песни Полины Гагариной. И, конечно, Тимур понятия не имел, сколько метров в сажени, поэтому сказал наугад.
— Пять?
— Неа, – ответил сосед и закрыл перед его носом дверь.
Пришлось Тимуру тащиться на другой конец города к бабушке. Оказалось, что у нее украли пенсию, и не то, что денег нет, но даже сахара к чаю, один черный хлеб.
Друг Павел тоже был на мели. Арина вчера на последние деньги купила билет на концерт Полины Гагариной. Отец не взял трубку, да Тимур и не надеялся, что у того есть деньги – с тех пор, как умерла мама, все деньги отец пропивал. Оставался только Кирилл, и вот он сказал, что деньги даст, но взамен хочет его девушку, Арину. И Тимур согласился.
Деньги ему были нужны для важного – заплатить за пересдачу экзамена, иначе из вуза он вылетит. А вылетать из вузы ему никак нельзя – во-первых, тогда он потеряет пенсию и жить будет совсем не на что, во-вторых, он поклялся маме, что станет архитектором, а в-третьих, он и сам понимал, что учиться ему надо, иначе однажды он сопьется как его отец. Преподаватель, Гелий Сергеевич, противный старичок с кустистыми бровями, был ужасно строгий, из-за него треть курса всегда вылетала. Вот и Тимур не попал к нему в любимчики. При всем при этом он был ужасно сентиментален и обожал кошек. На их содержание требовалось много денег.
Что же касается Арины… Ничего, она только выиграет – Кирилл и представительнее, и денег у него больше. Тимур позвонил ей и без каких-либо объяснений сказал, что он ее бросает, потому что у него уже месяц есть другая. Она заплакала, и он положил трубку – все же, сердце у него не каменное, стало жалко.
К вечеру в его зачетке красовалась кругленькая тройка. Он выдохнул и пообещал себе, что будет уделять учебе больше времени. И тут ему позвонил Павел.
— Ты уже слышал?
— Что?
— Про Арину?
Тимур подумал – какой Кирилл ловкий, однако! Уже обработал, значит. А Павел — настоящий друг, сразу решил ему доложить.
— Да мы расстались, – поспешил он успокоить друга.
Павел молчал. И молчание это было какое-то тяжелое.
— То есть ты не знаешь? – наконец спросил он.
— Да чего?
— Она… Она умерла.
После разговора с Павлом он не знал, куда себя деть, чувство вины съедало его, а сердце болело так, как болело только раз в жизни, хотелось вынуть его из груди и выбросить в окно. Чтобы сделать хоть что-то, он пошел на кухню, налил чая, который показался абсолютно безвкусным. Сосед Георгий Иванович тоже вывалился на кухню, варил пельмени и пел что-то про то, что «драмы больше нет».
— Чего смурный такой?
Тимур не ответил. А что тут вообще скажешь?
— Ты из-за денег, что ли, обижаешься? Да ладно, не злись. Завтра пенсию получу, одолжу тебе.
— Не надо уже, – хмуро ответил Тимур.
— А что тебе надо?
Тимур задумался.
— Чтобы сердце стало каменным, – ответил он.
Заснул Тимур сразу, как только коснулся подушки, словно упал в бесконечную тьму.
А утром проснулся и вот удивительно – никаких сожалений, никакой колкой боли в груди. И даже зачетка, лежащая на столе, не вызвала у него чувства вины. Неужели сердце и правда стало каменным? Он открыл ее, сам не зная для чего и вдруг… Что это? Пусто, никакой тройки нет. Сначала он испугался, но потом обрадовался – все это был сон! Проверил число – ну точно! Просто дурной сон. Поэтому и сердце не болит.
Он набрал номер Арины, и она взяла трубку. Услышав ее милый голосок, он обрадовался – жива, все хорошо!
Но после приуныл – раз это был сон, значит, и оценки у него нет, и денег тоже. Он вздохнул, пошел к соседу.
— Георгий Иванович, не одолжите пять тысяч?
— Если скажешь, сколько метров в сажени, дам.
Тимур чуть не закричал – что? Это что, шутка какая-то? Или он спит и продолжает видеть сон?
— Ну? – нетерпеливо спросил сосед.
— Три? – неуверенно проговорил Тимур.
— Неа, – ответил сосед и закрыл перед его носом дверь.
Так… День сурка какой-то. Он помотал головой – может, все же сон и он скоро проснется?
Поехал к бабушке – пенсию украли. Позвонил Павлу – денег нет. Арина купила билет, а отец не взял трубку. Его затошнило, и если бы он позавтракал, точно бы вырвало.
Идти к Кириллу совсем не хотелось. Но делать-то что-то надо, сегодня последний день, когда можно пересдать, считай, заплатить. Пришлось идти.
— Деньги я тебе дам, но если только ты мне девушку свою уступишь.
— Арину? – неуверенно проговорил Тимур.
— Ее самую.
Он задумался. Если это просто сон – то какая разница? А если нет, и он, как в кино, попал в день сурка, так он просто обманет этого хмыря и бросать Арину не будет.
— По рукам!
Дальше все пошло как по маслу – тройка в зачетке, Арине он не звонил, домой вернулся довольным. Когда раздался звонок Павла, он и не думал ни о чем таком.
— Ты уже слышал?
— Что?
— Про Арину?
Тимур подумал – как так, ведь он даже не говорил с ней…
— Что такое? – спросил он, хотя уже знал, что услышит.
— Она… Она умерла.
Оказалось, что Кирилл ей пересказал их разговор, и она поверила, она всегда всем верила, такая доверчивая…
В груди жгло, сил не было терпеть. Что он вчера сказал соседу – хочу каменное сердце? И где оно, спрашивается?
Сосед опять варил пельмени, но пел почему-то про «спектакль окончен». Тимур даже вздрогнул – под эту песню они познакомились с Ариной, а он и забыл.
— Чего смурный такой? – опять спросил сосед. — Из-за денег, что ли, обижаешься? Да ладно, не злись. Завтра пенсию получу, одолжу тебе.
Тимур не ответил.
— Хочешь пельмешек? — не унимался старик.
— Георгий Иванович, а сколько метров в сажени-то?
— Два с небольшим. И чему вас только в школе учат.
— Я, вообще-то, в вузе учусь.
— Да все равно. Ничего не знаете.
Тимур не стал слушать соседа и пошел спать. Вдруг это все только сон, и если он уснет во сне, то потом можно будет проснуться наяву.
Утром зачетка была пуста. Тимур попытался вспомнить, что там нужно было сделать в фильме, чтобы этот бесконечный день закончился. Кажется, стать лучше – а разве он, Тимур, плохой? Да нет, вроде он же не хотел, чтобы с Ариной все так…
Пошел к соседу. Хорошо, что про сажень узнал.
— Георгий Иванович, не одолжите пять тысяч?
— Если скажешь, сколько в аршине сантиметров, дам.
Тимур опешил – а как же сажень?
— Два? – неуверенно проговорил он.
— Неа, – ответил сосед и закрыл перед его носом дверь.
Надеясь, что теперь и другое пойдет не так, он поехал к бабушке. Пенсию у нее не украли, но она ее вложила в крайне выгодное дело. То есть сама отдала мошенникам. К чаю был только черный хлеб.
Павел все так же был на мели, Арина купила себе какие-то духи Идоле, а не билет, но итог один – денег нет. Пришлось идти к Кириллу.
— Деньги я тебе дам, но если только ты мне девушку свою уступишь.
Тимур размахнулся и дал ему в нос. А потом вышел прочь. Прости, мама, не получится из меня архитектора…
Арина позвонила через два часа.
— Это правда, что Кириллу нос разбил?
— А ты откуда знаешь?
— Он рассказал. Хотел разжалобить меня, второй месяц клинья подбивает.
— А ты что?
— Да послала его, вот что. Слушай, я у мамы денег попросила – тебе еще надо?
Тимур не поверил своим ушам.
— Правда?
— Ну да. Ты где сейчас?
Они встретились через полчаса, и Тимур уже собрался ехать к преподавателю, но внезапно сказал:
— Хочешь, я тебя с бабушкой познакомлю?
Они купили торт, сахар и сгущённое молоко, сыр и колбасу, а еще пряники – бабушка их очень любила. И пакет пельменей.
Бабушка, конечно же, принялась рассказывать Арине семейные истории про Тимура: как он утопил в реке фотоаппарат, как пришел из садика в чужих ботинках, притом разных, как проглотил монетку… Тимуру было неловко, но Арина так смеялась, и он не стал останавливать бабушку.
— Надо же, как время летит! – посетовала она. – Вот только я также с Гелей пришла с родителями знакомиться, и вот уже не то что Леночка, а ее сынок вырос.
— С каким Гелей? – не понял Тимур. – Дедушку же Василием звали?
— Так это второй муж! Первый был Гелий Семенович, потомственный физик. Как он меня любил! Но твой дед был не промах – увел меня, глазом моргнуть никто не успел! Я уже и на сносях была.
Глядя на свою сухофруктную бабушку, Тимуру сложно было поверить в то, что когда-то у нее были поклонники. Но даже не это удивило его – имя, которое она назвала, точь-в-точь как у вредного преподавателя.
— Бабушка, — сказал он. – А кем был этот Гелий Сергеевич?
— Да архитектором не стой тебя! Там же где и ты учился. Говорят, так и не женился и завел восемь кошек. Наверное, я Ленку все же от него родила, а тебе через поколение передалось.
Сошлось. Неужели правда? Нет, в это просто невозможно поверить…
Вечером в его зачетке красовалась круглая тройка. Правда, с него было взято обещание, что к следующей сессии он ее отработает. И Тимур обещал.
Следующим утром он в первую очередь кинулся к зачетке. Тройка была на месте. Он так и не понял, сон это был или нет. Да это и неважно — главное, у него теперь была Арина, а еще возможный дедушка, и обещание, данное маме, он обязательно исполнит.