— Глупая, – говорили вокруг, – чего ради? Куда торопишься? Что в жизни увидишь, кроме пеленок и кастрюль?
И они были правы: глупая была. В 18 лет выходила замуж. У меня была “любовь на всю жизнь”. И подождать, осмотреться – никак. Дмитрию, моему мужу было 22 года. Такая вот смешная семейная жизнь.
Многие жалуются на своих свекровей, а я считаю, что моя – золото. Как сказала на свадьбе: “Главный мой подарок тебе – это мое сокровище – сын”. Так и не лезла больше.
Не звонила, не проверяла, не приходила, даже с днем рождения не поздравляла. Ну идеал же, что уж тут.
А на счет пеленок… Их пришлось ждать долго. Сначала у меня было 5 неудачных беременностей, закончившихся выкидышами. Помимо физической боли, была еще незаживающая рана в душе: ждать, надеяться, мечтать, буквально бредить малышом и… снова неудача.
Тот, кто забеременел, выносил и родил с первого раза – меня не поймут. А страдала я одна. Димке что был ребенок, что не было его – по барабану.
В конце концов, на 6 раз, пролежав почти весь срок на сохранении, я родила свою дочку Анюту. И после ее рождения жизнь с мужем у нас совсем разладилась. Я все понять не могла, как так-то? Столько выстрадать ради появления малышки и забить на нее буквально с первых дней?
Дочка росла проблемным младенцем, беспокойным. Спала только на руках и то, не больше 20-30 минут подряд. Мы все младенческие проблемы наверное собрали. Не то что поесть, а в туалет, извините, не отойти было. А наш папа как жил, так и продолжал.
-Я на корпоратив, – заявил муж, однажды под Новый год, дочке еще и года не было, – нет, не могу не идти. И потом, я работаю, я заслужил право на отдых.
И ушел. И трубку не брал. А зачем? Ему же весело, он же отдыхает и хоть трава не расти. Потом было и такое, что супруг на трое суток завис на работе (была возможность у них там ночевать).
-Она орет постоянно, – сказал возвратившись (переодеваться же надо), – я устал с головной болью от недосыпа на работу таскаться.
-А как мне приходится, – говорю, – тебе не интересно? Что дочь не спит, плачет, что мне с ней ни в магазин, ни в ванну, это тебе не интересно?
-А я что сделаю, – отвечает, – у меня титьки нет, чтобы ее успокоить!
После этого ответа я Диме на дверь указала. Имела такую шикарную возможность, жилье у меня было свое. Ушел. Помирились мы только через пару месяцев.
Зачем назад пустила? А затем, что желающих кормить и содержать меня и ребенка очередь не стояла. А происходило это в то время, когда детские пособия были такими крошечными, что можно было их и не снимать с книжки годами.
-Я тебе помогать не отказываюсь, – говорила мне мама все два месяца, что мы с мужем не жили, – но и ты пойми, я устала тащить тебя. Я говорила тебе когда-то – не ходи замуж. Не послушала. Я тебя вырастила, на ноги поставила. Твой ребенок – твоя ответственность. У Ани есть отец, в конце концов. А я на себе крест ставить не готова.
Вот и сошлись с мужем. И прожили еще 2 года. А потом я оформила развод уже официально. Ну не изменился муж. И по отношению ко мне, и по отношению к ребенку. И настало самое интересное время.
Бывший муж и его мама, которая на улице бы внучку не узнала, увидев неожиданно, вдруг воспылали к ребенку неукротимой любовью. За мной следили, меня поджидали у дома с ревностью и тупыми разборками.
Аню папа мог забрать из садика и несколько дней мне не отдавать, даже с участковым. Пробовала маме поплакаться и получила ответ:
-Жизни не дает? Значит любит тебя. Какая такая у тебя должна быть личная жизнь? Мы что с отцом, тебя бл…ю воспитывали? Не отдает Аню? Он – отец, имеет право, она и его дочь тоже! Не дури, сходись с мужем, кому кроме родного отца нужен твой ребенок?
По итогу – я еще раз дура. Ибо – сошлись ненадолго. А когда расходились в очередной раз с моей мамой сучился инсульт. Тяжелый. Отца уже не было на свете, а маму пришлось, как ребенка, заново учить ходить, говорить, держать ложку и вилку.
Так прошли годы. Дочери моей сейчас 17 лет. Мне 40. Я разрываюсь на два дома: между своей семьей и матерью. И очень обидно, что дочери я на фиг не сдалась. Не подойдет, не пожалеет, не проявит сочувствие.
И воспитывала ее правильно, не упускала, а она к отцу льнет. Всегда на его стороне. Правильно, я же воспитывала, а папа баловал. Ну после того, как я ему бессонными ночами дочь выходила, пока он дурью маялся. Живем, как чужие. Все трое. Был разговор на тему: Диме жить негде, если нам расходиться, то ему идти только на съем.
-Я тогда пойду с папой! – заявила Аня.
-А ты спроси папу, – говорю, – какая буква у класса, в котором ты учишься? Да, 11-й. А или Б? Может В или Г? И как ты на съеме с папой будешь жить? Еду готовить себе и ему, стирать? Вы же оба этого никогда не делали. Положим, ты будешь. А он?
И продолжаем жить. Вместе. Потому что не могу я выставить мужа, зная, что с ним уйдет и дочь. Черствая, равнодушная ко мне, но все же дочь. Если ей будет плохо, то разве я смогу жить спокойно?
Но все чаще ловлю себя на мысли, как мне хочется послать все лесом. Зажить для себя. И да, родить еще одного ребенка. Пусть в сорокет, но родить. И чтобы не было у него ни папы, ни бабушек. Чтобы он любил только меня, чтобы воспитать его так, как я хочу. Иначе, чем смогла воспитать Аню.
Имею же я право что-то сделать для себя? Побыть счастливой и никому ничем не обязанной?
В письме выговорилась Елена С.