Когда мне исполнилось пятнадцать лет, мой отец женился снова. Мачеху звали Лидия, и она сразу показалась мне строгой и неприветливой. Но я пыталась понять её и не вмешиваться в их отношения, надеясь, что со временем мы сможем наладить контакт.
Первое время всё шло относительно спокойно. Я старалась не попадаться Лидии на глаза, делала уроки, убирала за собой и помогала по дому.
Однако, со временем, её отношение ко мне стало меняться. Она начала критиковать мои поступки, одежду, поведение. Отец, казалось, не замечал или не хотел замечать, как она обращалась со мной.
Одним вечером, когда я вернулась домой из школы, Лидия сидела на кухне с отцом. Они молчали, но когда я вошла, отец посмотрел на меня и тяжело вздохнул.
– Надя, мы хотим поговорить с тобой, – начал он, избегая смотреть мне в глаза.
– Что случилось? – настороженно спросила я.
Лидия подтянула ближе к себе стопку бумаг и бросила их на стол передо мной.
– Ситуация такова, – произнесла она холодно. – Мы с твоим отцом решили, что тебе пора внести свою лепту в наш семейный бюджет. Ты уже взрослая, и мы больше не можем позволить тебе жить здесь бесплатно.
Я не могла поверить своим ушам.
– Но это же мой дом… – начала я, но Лидия резко перебила меня.
– Нет, дорогая. Это наш дом. Ты здесь никто, поэтому должна платить за аренду, – заявила она, прищурив глаза.
Отец молчал, будто его совсем не касалась эта ситуация. Я почувствовала, как слёзы подступили к глазам.
– Папа, ты согласен с этим? – спросила я, надеясь на его поддержку.
Он лишь кивнул, не поднимая глаз.
– Лидия права, Надя. Это лучшее решение для всех.
Я покачала головой, не веря в происходящее. На следующий день я начала искать подработку, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Жизнь в доме стала невыносимой. Лидия постоянно напоминала мне, что я «гость» и должна вести себя соответствующе.
Прошло несколько месяцев, и однажды я не выдержала. Собрав свои вещи, я ушла из дома. Мне пришлось бросить школу и работать на нескольких работах, чтобы снять крошечную комнату в коммуналке. Отец ни разу не позвонил и не попытался вернуть меня.
Я смотрела на серые стены своей новой обители и думала о том, как быстро изменилась моя жизнь. Я больше не была дочерью, не была частью семьи. Я была никем.