А как же моя мама? Папа забыл про неё?

— Мама, привет. Как дела?

— Всё хорошо, Ваня. Что-то случилось?

— Да нет, нормально вроде всё. Дочки решили, что соскучились по бабушке. Мы к тебе через неделю приедем.

— Конечно, приезжайте! Ты же знаешь, я всегда Вам рада!

— Тут такое дело… — Иван немного запнулся, не зная как лучше задать вопрос Валентине Сергеевне, и, словно бросившись в омут с головой, продолжил, — я хотел Татьяну с собой взять.

Повисла небольшая пауза, Иван уже успел пожалеть, что заговорил об этом, но тут услышал голос своей тёщи в телефоне:

— Приезжайте, Ванечка, приезжайте вместе с Татьяной…

Валентина Сергеевна медленно положила телефон перед собой на стол и задумалась. Мысли пролетали в голове со скоростью света, но сосредоточиться на чём-то одном женщина так и не смогла. Прошлое, страшное прошлое переплеталось с действительностью, создавая свои непонятные, странные узоры. Свои чувства Валентина Сергеевна порой не могла понять, вроде жизнь-то продолжается, но память о прошлом иногда просто не давала вздохнуть.

И вот сейчас, известие о приезде Татьяны, наводило на определённые мысли. Эти мысли были о том, что надо непременно жить дальше, перестать смотреть в прошлое, но как же было тяжело пытаться забыть свою дочь Любу.

Ещё вроде совсем недавно, три года назад, таким же жарким летом, к Валентине Сергеевне приезжала в гости её дочь Люба со своим мужем Иваном и дочками, двухлетней Олей и восьмилетней Ириной. Ничего тогда не предвещало беды, обычная семья, со своими, пусть небольшими, радостями и заботами. И буквально через два месяца прогремел страшный диагноз для Любы – рак желудка. Для Валентины Сергеевны это было просто огромным ударом, ведь за три года до этого, от такого же диагноза, она потеряла своего мужа, а за семь лет до этого свекровь. Полгода упорной борьбы с онкологией ничего обнадёживающего не принесли. Весенним солнечным днём Люба, потерявшая всякую надежду на улучшение, сказала Ивану:

— Я домой хочу, в родное село, к маме…

До машины Люба ещё могла дойти, чтобы поехать к маме, но в родной дом, Иван уже вносил сильно исхудавшую, в парике, Любу на руках. Через несколько дней Любы не стало.

Полгода Валентина Сергеевна помогала Ивану с дочками, но предложение оставить дочек с бабушкой, Иван категорически отверг. Сказал, что у девочек мамы не стало, но отец у них есть. Работа позволяла быть на удалёнке, поэтому своих дочек Иван стал воспитывать сам.

Отношения между Валентиной Сергеевной и зятем всегда были теплыми и родными, смерть Любы не изменила этого. Иван с дочками так же часто приезжал в село к женщине, называя её мамой. У Валентины Сергеевны Люба была единственным ребёнком, у Ивана бабушка, воспитавшая его, давно умерла, родных, кроме тёщи, больше не осталось.

Через два года после смерти Любы, Иван встретил Татьяну. Через пару месяцев знакомства, она переехала жить к Ивану. Иван почти сразу рассказал Валентине Сергеевне про Таню, рассказал по телефону немного смущаясь, будто извиняясь. Но Валентина Сергеевна сразу ответила, почти без раздумий, прервав поток сожалений от Вани:

— Ванечка, надо жить дальше, не смотря ни на что. Любу не вернешь…Только смотри, чтобы девочек не обижала…

— Мама, моих детей никто не обидит, я не позволю. Да и Таня очень хорошо к Оле и Иришке относится.

И вот, они приехали. По мощенной плиткой дорожке к дому мчались две девочки:

— Бабуля, мы приехали!

— Оля! Иришка! Как же я по Вам соскучилась! – Валентина Сергеевна обнимала внучек, разглядывая и одновременно целуя их в раскрасневшиеся щечки. – Иришка, у тебя какие красивые колоски заплетены! Сама заплетала?

— Нет, ЭТА заплела… — вдруг помрачнела Ирина.

— Она так тётю Таню называет, — доверчиво прошептала Оля бабушке, — хотя тётя Таня хорошая, любит нас. Но Ира говорит, что она плохая, и что она нам не мама…

Ирина укоризненно посмотрела на сестру и Оля замолчала. Валентина Сергеевна внимательно посмотрела на внучек и промолчала. Тем более, что в калитку входили Иван и Татьяна.

— Здравствуй, мама. Это Татьяна, – просто сказал Иван, подойдя к Валентине Сергеевне.

— Здравствуйте, Валентина Сергеевна, — молодая, симпатичная женщина с короткими тёмными волосами, улыбнулась и протянула руку Валентине.

Валентина Сергеевна, не сомневаясь ни в чём, улыбнулась в ответ, взяла обеими руками протянутую Татьяной руку и, слегка пожав её, сказала:

— Здравствуйте, я рада, что Вы приехали…

В течение дня Валентина незаметно наблюдала за Татьяной. Пока то, что она видела, только радовало её. Сразу было заметно, что Татьяна и Иван любят друг друга. За прошедшие года Валентина искренне привязалась к Ивану, то, что он снова счастлив, наполняло её теплотой. Радовало и отношение Татьяны к девочкам. Было заметно, что младшенькая, Оля, очень привязалась к Татьяне, хотя её и подговаривала Ирина, которая категорически не хотела общаться с Татьяной. Татьяна делала вид, что не замечает грубостей Ирины, и всегда разговаривала с ней только благожелательно.

Вечером, за столом в саду, собралась вся семья. Разлив домашнее вино по бокалам, Валентина Сергеевна заметила, что Татьяна не прикасается к вину.

— Татьяна, оно слабенькое совсем, но вкусное. Попробуйте…

— Извините, мне нельзя спиртное, — смущённо проговорила Татьяна.

Валентина Сергеевна внимательно посмотрела на молодую женщину и вдруг ей в голову пришла одна мысль:

— Ты беременная?

— Да, мама, Татьяна ждет ребёнка, — сказал Иван, — мы хотели, чтобы ты узнала одной из первых.

Валентина Сергеевна несколько секунд молчала, вглядываясь в напряженные лица Ивана и Татьяны, потом вздохнула, будто согласившись с чем-то, и сказала:

— Ну что же, я буду рада ещё одной внучке, или внуку…

Оля, которая всё это время внимательно слушала взрослых, громко возвестила:

— Ура! У меня будет ещё братик или сестрёнка!

Взрослые рассмеялись над реакцией Оли и затем перевели взгляд на Ирину. Ирина весь ужин просидела, глядя в телефон, однако сейчас молча и с ужасом смотрела на сидящих за столом. Когда папа перевёл взгляд на неё, Ирина вскочила из-за стола и направилась к дому.

— Ирина! Ирина, вернись за стол!

Ирина шла к дому, не обращая внимания на окрики отца.

— Ваня, не надо, не кричи на неё. Я сама с ней поговорю, — Валентина Сергеевна положила свою руку на руку Ивана, успокаивая его.

Ирина сидела в комнате на диване и тихо, обреченно плакала. Валентина Сергеевна села рядом с внучкой и обняла её.

— Расскажи, что мучает тебя?

Некоторое время Ирина сидела, уткнувшись лицом в бабушкино плечо, и тихонько всхлипывала, затем подняла лицо и сдавленно пробормотала:

— А как же моя мама? Папа забыл про неё?

У Валентины Сергеевны перехватило дыхание, на глаза навернулись слёзы, но, тем не менее, она смогла взять себя в руки и ответить внучке:

— Папа не забыл твою маму, и мы все её будем помнить. Но нам надо жить дальше. В том, что она покинула нас, никто не виноват, а твой папа тем более. Да и Татьяна тут не при чём, не надо мстить ей за смерть мамы. Почему ты так плохо к ней относишься? Она обижает тебя?

Ирина промолчала, лишь отрицательно качнув головой. Бабушка продолжила:

— Так в чём же дело?

Ирина немного помолчала, словно собираясь с мыслями, потом сказала бабушке:

— Она нас в детдом отдаст!

Валентина Сергеевна охнула и удивлённо спросила:

— Ты с чего это взяла?

— Мне подруги в школе рассказывали! Хороших мачех не бывает! А сейчас у неё свой ребёнок появиться, мы не нужны будем! Это все знают.

Валентина Сергеевна с трудом сдерживала себя, чтобы не сильно резко выразиться в сторону школьных подруг Ирины. Бабушка долго сидела с внучкой, объясняя той, что в семье и её и Олю очень любят, и не дадут никому в обиду. Объясняла на примере себя и Ивана, что не обязательно быть кровными родственниками, чтобы любить и заботиться друг о друге. Ирина внимательно слушала бабушку, затем спросила:

— Значит тётя Таня хорошая?

— Хорошая, — сказала Валентина Сергеевна, — попробуй дать ей шанс…

Иван и Татьяна смотрели с настороженностью на подошедших к столу Валентину Сергеевну и Ирину. Ирина подошла к Татьяне и сказала просто:

— Тётя Таня, я рада, что у меня родиться братик или сестренка.

Татьяна заплакала и обняла Ирину.

Оля, всё это время наблюдавшая за сестрой, тоже подошла к Татьяне и громко прошептала:

— А можно я буду называть тебя мамой?

источник