– Нет, не должна, ты ОБЯЗАНА продать дом и отдать деньги мне!
– Сестренка, ты ошибаешься. Это мой дом, и продавать его я не собиралась.
– Значит, соберись! Ты что, хочешь пустить меня по миру?
– Лара, еще раз: я не стану продавать дом.
– Тебе все равно, что твоя сестра в отчаянии?
Тамара устало опустилась в кресло и ее руки бессильно упали на колени. Разговор с сестрой был так некстати: на носу Новый год, а это выпрашивание денег и попытка надавить на родственные чувства портили все настроение. Тоненькие ручки Анечки, внучки обвились вокруг ее шеи.
– Бабушка, не плачь, сейчас мама приедет и что-нибудь придумает.
А ведь буквально пару часов назад все было хорошо…
***
Декабрьская стужа сковала деревню, где жила Тамара Сергеевна. В этом году морозы особенно лютые, страшно было даже подумать, что ждет на Крещение! Но в родительском доме было тепло и уютно. Потрескивали дрова в печи, мурлыкал кот, пахло жареной картошкой и пирогами. В таком доме можно пережить любую непогоду!
И вот перед самым Новым годом морозы отступили. С утра выглянуло солнце, и даже воробьи расчирикались, а к обеду пошел снег – мягкий, пушистый.
– Бабушка, пойдем лепить снеговика! – внучку Аню привезли еще вчера, и теперь она была готова возиться в снегу хоть весь день.
– Нет, Анютик, давай-ка елку станем наряжать.
– Елку?! Настоящую?!
– Конечно! Это в городе искусственные елки, а у нас – только живые, настоящие!
– Это потому что дом тоже настоящий, живой, особенный?
Тамара Сергеевна удивленно посмотрела на Анюту. Внучка была очень похожа на нее саму в детстве: большие глаза цвета осенней листвы, русые волосы, заплетенные в две косички, такая же тонкая и звонкая и так же обожает балет… И ведь как она ловко подметила про дом!
– Да, Анюта, этот дом особенный.
– Почему?
– Потому что он построен на любви. Оттого здесь так тепло и уютно.
– И еще потому, что пахнет пирогами!
Тамара рассмеялась: внучка чувствовала так же, как и она сама. Дом был живым, со своим характером.
– Давай-ка я тебе кое-что покажу, – Тамара Сергеевна достала фотоальбом. – Вот смотри, это я…
На одном из снимков девочка лет восьми танцевала в большой комнате, на другом – она же лепила снеговика возле дома.
– Ой, ты была такой маленькой?!
– Конечно! Все когда-то были детьми. Но ты лучше посмотри на наш дом. Он даже снаружи выглядит как добрый молодец.
– Точно!
– Я ведь родилась в этом доме, знаю, как скрипит каждая досточка, где прячутся сверчки. А еще здесь живет домовой.
– Где?! – Анюта подскочила и хотела было помчаться искать домового, но Тамара Сергеевна остановила ее.
– Ну куда ты поскакала? Домовой так просто не показывается! – рассмеялась хозяйка дома. – Он охраняет дом, помогает во всем. А я ему в благодарность блинчики на тарелочку специальную кладу.
– Бабушка, ты такая смешная! Домовых не бывает! – Аня рассмеялась.
– Еще как бывает! – нарочито обиженным голосом заявила Тамара.
– Хорошо, если наш дом особенный, пусть в нем живет домовой!
Анюта кивнула головой и открыла большую коробку. Сверху лежали современные блестящие пластиковые шары. Ими в последние годы украшали елку, выбирая каждый год разные цвета. А вот внизу, под кучей мишуры, прятались самые настоящие сокровища.
– Ой, бабушка, а кто сломал эту игрушку?
– Кто-кто, мама твоя, – рассмеялась Тамара и вспомнила, как ее дочь Юлька добралась до фигурки Деда Мороза. Ей тогда было около года, резались зубки, и Юлька погрызла новогоднему волшебнику одну руку.
– Представляешь, насилу тогда отобрали Деда Мороза!
Анютка покатывалась от хохота, когда бабушка изображала грызущую Деда Мороза Юлю.
– А это что за коробочка?
– Здесь лежат стеклянные игрушки. Осторожно, они очень хрупкие. Твой дедушка давным-давно привез их из-за границы. Его по работе отправляли надолго, потом пришлось задержать. Я уж думала, еще пару месяцев не увижу мужа. Но на Новый год перед самым боем курантов он ввалился в дом в костюме Деда Мороза и подарил нам с твоей мамой вот этих балерин.
– Какие красивые! Так вы здесь каждый Новый год встречаете?
– Конечно! Этот праздник нужно проводить в самом дорогом сердцу месте с самыми дорогими людьми.
– Тогда ты права: это – лучшее место на земле!
Бабушка и внучка решили украсить в этом году елку в ретро-стиле: достали все старые игрушки, смастерили бумажные гирлянды, даже флажки нарезали из цветной бумаги!
– Мне кажется, мы на машине времени перенеслись в прошлое, – зашептала Аня, когда они вместе с Тамарой Сергеевной закончили.
– Мне тоже, – так же шепотом ответила бабушка.
И тут раздался резкий стук в дверь.
– Хозяева, дома? – отряхивая снег, в дом зашла Лариса, сестра Тамары. За ней следом просочился в дверь муж Николай.
– Сестренка, как я рада тебя видеть! – Тамара искренне была рада Ларисе, бросилась обнимать ее.
– И я тоже, – сухо ответила Лариса Сергеевна. – К чему эти нежности? Нам нужно серьезно поговорить.
– Конечно, поговорим!
Кофейного цвета платье заструилось мягкими волнами, когда Тамара стремительно направилась на кухню.
– Тебе черный или зеленый чай? Или кофе? – громко спросила хозяйка дома сестру.
– Давай чай, – процедила сквозь зубы Лариса и, глядя в зеркало, пригладила свои мышиного цвета волосы, поправила серую юбку и расстегнула верхнюю пуговку на тесной выцветшей зеленой блузе.
– Анюта, помогай! – скомандовала Тамара.
– Да, бабуля!
Девочка ловко постелила на стол бежевую скатерть, разложила салфетки, расставила нежные фарфоровые чашки и принесла блюдо с пирожками.
– Не стоило, – поморщилась Лариса Сергеевна.
– Ну что ты! – Тамара Сергеевна присела рядом за стол и снова радостно обняла сестру. – Мы ведь так давно не виделись!
Лариса отстранилась и недовольно поправила блузку.
– Я не за обнимашками и не за чаем к тебе приехала.
– Ты, наконец, решила встретить Новый год в кругу семьи?
– Я и так каждый год встречаю праздник с семьей, – Лариса кивнула на Николая. Тот барином расположился на диване и сейчас листал какие-то бумаги.
– Ты отлично понимаешь, что я имею ввиду, – грустно ответила Тамара.
Лариса еще раз выразительно посмотрела на сестру. Какие же они разные! Тамара, старшая, всегда была как царица: статная, стройная, с многолетней балетной выправкой. У нее были не шаги, а поступь, и все эти пирожки и домовый никак не вязались с аристократически точеным профилем, тонкими пальцами и струящимися одеждами.
– Конечно. Только это была твоя семья. А я была изгоем. Родители тебя всегда любили больше, чем меня, – зло ответила младшая сестра.
Лариса с детства отличалась равнодушием ко всему. Ее мало что привлекало: учеба, работа по дому, хобби, уход за собой ей были неинтересны. Сериалы и мамины пирожки были важнее всего. Казалось, Лариса просто ждет, что ее жизнь проживет кто-то другой вместо нее. Она выглядела серой мышью, и знакомые недоумевали, как она смогла выйти замуж за Николая и почему он беспрекословно слушался ее – даже сейчас, собираясь на пенсию.
– Глупости, – покачала головой Тамара. – Ты просто не помнишь, как вся семья возилась с тобой, как мы все помогали тебе с уроками, как все садились на диету, если ты решала худеть, да мы даже режим дня под тебя подстраивали! Но я не в обиде: ты же моя младшая любимая сестренка!
Тамара продолжала улыбаться, а ее глаза лучились теплом и любовью к младшей сестре.
– Тома, у меня большие проблемы, – глядя на нее начала Лариса. – Мне срочно нужны деньги.
– Конечно, сестренка, сколько нужно?
– Много. Мы ж квартиру продали, ради бизнеса. Теперь ютимся по съемным углам, долги еще. В общем…
– Я поняла, речь идет не о десяти и даже не о сотне тысяч, – грустно сказала Тамара.
– Надо же, какая догадливая, – несколько презрительно парировала Лара.
И тут в разговор ввязался Николай.
– Тамара, смотри, я тут выкладки сделал, посчитал, сколько нам нужно, – мужчина сунул ей под нос листы бумаги с ровными столбцами.
– Но это очень большая сумма, у меня столько нет, да и занять не у кого, – Тамара изменилась в лице.
– Давай тогда продадим дом, – просто и совершенно без эмоций заявила Лариса.
– Дом? Как это – продадим?
– Очень просто. Продадим, деньги пополам поделим. Он в отличном состоянии, место хорошее. Можно купить спокойно две однушки, деньги останутся.
Тамара никак не могла взять в толк, что говорит сестра. Как это: продать дом? И почему, собственно, она должна продавать его?
– Ларочка, это же родительский дом. Как его можно продать? Это же память! Это же наше, если хочешь, родовое гнездо!
Лариса побагровела от злости.
– Да мне плевать на твои аристократические замашки! Родовое гнездо! Ха! Насмешила!
– Лариса, что с тобой? – Тамара не ожидала от сестры такой реакции.
– Что со мной?! Пока ты тут шикуешь одна в огромном доме и корчишь из себя графиню-балерину, я вынуждена мотаться по съемным квартирам!
– Сестренка, но ведь ты сама…
– А теперь передумала!
Николай еще раз встал со свое места и положил на стол новую пачку документов.
– Мы все уже узнали. Да, юридически отменить сделку крайне сложно. Но чисто по-человечески ты должна…
– Нет, я ничего вам не должна!
***
Восемь лет назад один за другим ушли сначала отец, а потом и мать Тамары и Ларисы. В наследство сестрам достался дом. Тамара давно мечтала перебраться за город, поэтому когда сестра предложила сделку, обрадовалась. Они договорились: Тамара оставляет свою двухкомнатную квартиру Ларисе, а та отказывается от наследства в пользу сестры.
Пока Тамара ремонтировала и обустраивала дом, Лариса подалась в бизнес. Младшенькой всегда казалось, что у других людей все получается «само». За лаврами победителей и успешных людей она никогда не видела титанический труд. Открыв кафе, Лариса даже не подумала ни о бизнес-плане, ни о рекламе, ни даже о местоположении кафе. Вскоре ради выплаты кредита и зарплат работникам Лара продала свою квартиру. Потом – ту, которую ей оставила Тамара. Это не помогло. Теперь она нацелилась на дом.
– Да пойми ты, Тома, мне очень нужны деньги!
– Сестренка, извини, но я не готова сейчас брать на себя решение твоих проблем. Научись уже сама решать их.
– Какая же ты меркантильная, для тебя семья – пустой звук! – обиделась Лариса.
– Нет, для меня семья – это самое главное. И ты тоже – моя семья.
– Тогда подай дом.
– Нет. Я не хочу возвращаться в город, мне здесь очень хорошо.
– Да что ж ты меня не слышишь?! Ты должна продать дом! Мне нужны деньги!
– Остановись. Я тебе ничего не должна.
– Конечно, не должна, ты ОБЯЗАНА продать дом и отдать деньги мне!
Тамара вспомнила все годы, проведенные в этом доме. Маму, которая своими руками связала ажурные занавески – они и сейчас украшали окна. Отца, который сам вытачивал каждую балясину на лестнице, чтобы его девочкам все нравилось. Изразцы на печи, резные наличники… Тамаре удалось сохранить дом таким, каким он был при родителях, омолодив его при этом и добавив современную электронную «начинку».
Она никак не ожидала, что сестра, которую она продолжала любить, может угрожать ей, требовать продать дом. Тоненькие ручки Анечки, внучки обвились вокруг ее шеи.
– Бабушка, не плачь, сейчас мама приедет и что-нибудь придумает.
В комнате повисла тяжелая тишина, которую минут через 10 нарушил звонкий голос Юли.
– Мамочка, здравствуй! Неужели тетя Лариса и дядя Коля приехали? Как я рада вас видеть!
Лариса Сергеевна снова скривила недовольное лицо.
– Знаю, как вы мне рады. У меня такие серьезные проблемы, а вы не хотите даже помочь.
– Тетя Лариса, что случилось? Чем помочь?
– Мне срочно нужны деньги, а твоя мать не хочет дом продавать!
– Продавать дом? Зачем? Она ведь живет здесь! Уверена, есть другие пути решения проблем.
В разговор встрял Николай.
– Отказ твоей матери может разрушить нашу с Ларисой жизнь.
– Вы же сами довели ситуацию до крайности! – возразила Тамара.
– Поэтому и обратились к семье, чтобы все исправить, — начала оправдываться Лариса.
– Но это не повод рушить то, что вы не строили, — заявила Юля.
Племянница с вызовом смотрела на дядю и готова была высказать ему множество претензий, как вдруг раздался тихий детский голос.
– Мама, бабуля, тетя Лариса, смотрите, что я нашла! – Анюта, до этого тихо сидевшая в кресле в углу комнаты, подошла к родным.
В руках у девочки была фотографии. На одной прадедушка был в костюме Деда Мороза, а прабабушка – в костюме Снегурочки. Возле елки, установленной в той же самой гостиной на том же самом месте, что и сейчас, стояли Тамара и Лариса. На фото они были чуть постарше Анюты. Сестры держались за руки, и было видно как они счастливы. На другом снимке вся семья сидела за праздничным столом и веселилась. Сестры были уже постарше, а прадедушка в костюме Санта Клауса делал вид, что вылезает из печи.
– Ой, папка… – лицо Ларисы преобразилось. Внезапно исчезли острые черты и недовольное выражение. – Томка, а помнишь, как он переоделся Дедом Морозом, а его друг – Санта Клаусом? И как они устраивали шуточные битвы?
– Конечно, – Тамара удивленно смотрела на то, как преобразилась сестра.
– А как мама забыла включить духовку и мы чуть не остались без новогодней утки с яблоками?
Сестры пустились в воспоминания, и через несколько минут уже хохотали над тем, как отец умел их развеселить. Внезапно Лариса замолчала, а суровые морщины снова появились на лбу.
– Но это все лирика. От дома нужно избавляться. Из-за него мы с тобой ссоримся. Ты цепляешься за прошлое, я – тону в долгах.
– Нет, Лара, – Тамара снова печально смотрела на сестру. – Ты тонешь не в долгах, а в зависти. Тебе плохо, ты потеряла свое, и теперь хочешь, чтобы другим тоже было плохо
– Дом нужно продать! – взвизгнула Лариса.
Из-под елки раздались всхлипывания, и все повернулись в ту сторону. Анюта смотрела на взрослых, в ее глазах стояли слезы, а губы дрожали.
– Если дома не будет, значит, и Нового года не будет? Где нам его праздновать? И семьи не будет? Где нам собираться?
Гнетущая тишина, прерываемая лишь тихими всхлипами, повисла в комнате. Лариса резко встала и, накинув куртку, выбежала на улицу. Следом за ней выскочил Николай. Было слышно, как он завел машину, а потом дал по газам.
– Мама, мы разберемся, – Юля обняла Тамару и тихонько стала объяснять ей, как ситуация выглядит с юридической точки зрения.
Анюта сидела возле елки и мяла пальцами хвоинку. Слезы уже высохли, и терпкий лесной запах бодрил, заставлял думать о хорошем.
– Дочка, лови! – Юля ловко подкинула мандаринку, и Анюта подхватила ее.
Плохое настроение улетучилось, и семья стала накрывать новогодний стол. Салаты, горячее, компот – все блюда заняли свои места на большом столе. Тамару печалило лишь одно: ссора с сестрой и непонимание, как ей помочь.
Было слышно, как к дому подъехала машина.
– Хозяева, дома? – негромко спросила Лариса, входя в дом.
– Ты ведь знаешь… – начала было Тамара, но сестра прервала ее.
– Томочка, прости меня. Я так устала от всего этого. Мы с Колей пытались сами справиться, но… Прости меня, я не права. Не надо продавать дом.
– Лара, я все понимаю, давай встретим праздник, а потом все обсудим, хорошо?
– Конечно, сестра.
– Тетя Лариса, пока мы с мамой резали салаты, я уже придумала, что можно сделать.
– Юличка, спасибо, родная!
Лариса едва не плакала: буквально пару часов назад она ненавидела родственников, но теперь понимала, что только они готовы выручить ее. Те старые фотографии напомнили ей, как важно иметь место, где собирается вся семья и где всегда царит любовь.
– Мы тоже кое-что придумали, – заявил Николай. – Но твоя помощь нам не помешает, Юля. Ты права: мы не имеем права разрушать семейный очаг.
Дядя и племянница тут же принялись обсуждать варианты, и оказалось, что спасти бизнес от банкротства вполне возможно. И для этого вовсе не нужно продавать дом, семейный очаг, родовое гнездо, где каждый может быть самим собой.
Под бой курантов Тамара произнесла самый важный тост.
– Давайте выпьем за нас, чтобы все наши мечты сбылись, а планы реализовывались. И за наш дом, где мы можем быть вместе.
– Пусть этот дом всегда будет счастливым и новогодним, – тихонько добавила Анюта и улыбнулась девчонкам со старой фотографии.
Лучшие истории сезона: