Мама не пришла за Славой. Просто взяла и не пришла. Пришлось Валентине взять его к себе домой. Ну а что еще делать, в милицию его вести? Не хотелось проблем ни себе, ни мальчику – больно уж славный он был: и характер у него покладистый, и сердце доброе, а какие кудри у него, как у ангелочка! Она постелила ему на раскладушке, на ночь почитала сказку.
Утром мать прибежала, облапила испуганного Славика, благодарила Валентину. От нее разило перегаром, так причина забывчивости была понятна.
Такое потом повторилось еще несколько раз. Валентине это не нравилось, но жаловаться в опеку она не спешила: жалко ей было и мальчика, и его бедовую мать, была в них обоих искренняя вера в человеческое добро, да и отца Валентина видела, с таким деспотом любой запьет.
Однажды она спросила аккуратно у женщины, когда та пришла вся в синяках: не поехать ли ей к матери или, может, еще куда?
— Да куда нам ехать, никого у меня нет, только бабушка на Сахалине. Она все зовет нас, но как туда доехать? Далеко слишком…
Когда Славик пошел в школу, он стал сам частенько заглядывать к Валентине. Она кормила его горячим супом, помогала делать русский язык и даже стихи с ним учила. Славик в долгу не оставался – сопровождал ее на рынок и помогал сумки тащить, если нужно было, и гвоздь мог забить и дверцу починить, в общем, любую мужскую работу делал, она-то уже давно одна жила, рано овдовела, а детей народить не успела, а теперь уже и поздно. Так и был у нее Славик взамен всех родственников – милый кудрявый ангелочек.
Впрочем, это только с ней Славик был идеальным – в школе его ругали, иногда он просил за отца дневник подписать, говорил, что отец высечет его. Да и было за что судя по длинным красным строчкам в дневнике. Но Валентина верила, что это не со зла, и даже ходила в школу заступаться за мальчика, когда его не брали на экскурсию из-за плохого поведения или двойки за поведение ставили в журнал.
Конечно, такой он у нее не один был – многих детей Валентина наблюдала с ясельного возраста до свадьбы, жила-то она рядом с садом. Но никто так в душу к ней не западал, как Славик. Да и вообще в последнее время никто не западал – устала она от работы, больше не от детей, а от родителей и начальства. Мечтала Валентина о даче – как бы было хорошо поехать на все выходные и копаться спокойно в земле, помидоры выращивать, картошку и баклажаны, а еще – ягоду. И цветы бы она сажала, и базилик, и петрушку…
Валентина не была из тех, кто просто мечтает – к своей мечте она шла малыми, но уверенными шагами: с каждой зарплаты откладывала деньги, отказывала себе во всем, что-то вкусненькое позволяя себе, разве что когда Славик в гости заходил, для него придерживала и сладости, и мяса кусочек.
В тот день как раз была зарплата, и она по обыкновению пересчитывала накопленные деньги, когда пришел Славик.
— Валентина Васильевна, зачем вам столько денег?
— На дачу, Славик, коплю.
— На дачу? Да зачем она вам?
— Как зачем – буду овощи сажать, клубнику. Ты же любишь клубнику?
— Люблю. Но на эти деньги можно много клубники купить.
— Эх, Славик! Раз купишь, и денег нет, а дача – она навсегда.
С того дня Славик стал иногда клянчить у нее денег – то на кино, девочку сводить, то на мороженое для той же самой девочки. Но тут Валентина была строга – деньги на дачу, и все тут!
Как-то Славика долго не было, и Валентина начала уже беспокоится, думала даже в школу сходить узнать, но однажды к ночи он появился – бледный, глаза дикие, большой рюкзак на плече.
— Валентина Васильевна, можно я у вас переночую?
— Можно, конечно, Славушка, но что случилось-то?
— Да с отцом поругался. Можно?
Она снова постелила ему на раскладушке, которая теперь Славику была маловата.
— Валентина Васильевна, а вы мне сказку почитаете?
— Сказку? Как маленькому? Ну, давай…
И она прочитала ему его любимую – про Конька-горбунка. А потом уснула.
Проснулась Валентина от скрипа двери. Открыла глаза и увидела пустую раскладушку. Ушел…
Только к вечеру Валентина заметила, что ящик, где она коробку с деньгами держала, приоткрыт. Сердце у нее сжалось – неужели? От волнения у нее даже руки затряслись – видимо, давление подскочило.
Открывая коробку, Валентина молилась – пусть он возьмет не все деньги, пожалуйста, пусть заберет не все!
Сверху лежало письмо – листочек, вырванный из тетрадки, исписанный его корявым почерком.
«Дорогая Валентина Васильевна! Вы так много всего для меня делали все эти годы. Простите, что я уезжаю не попрощавшись. Помните, мама рассказывала, что на Сахалине у нее живет бабушка? Я решил поехать к ней, не смогу я с отцом. Вы за меня не беспокойтесь – я следы хорошо замету, сначала наоборот поеду на запад, засвечусь там хорошенько, а потом уже поверну обратно. Чтобы меня не узнали, придется сбрить кудри, мама бы расстроилась, она их очень любила. Ну да ладно. Спасибо за сказку.
Р.s. Эти деньги мама откладывала на поездку, но она не успела. Возьмите их себе, чтобы дачу купить. Я поеду на попутках, иначе меня быстро найдут. Бабушкин адрес у меня есть, она еще жива, ждет меня».
Под листком лежала стопка разномастных купюр, перетянутых резинкой для волос…
Дачу Валентина Васильевна купила. Но на свои деньги, пришлось еще несколько лет копить. Деньги Славика и его покойной мамы она не трогала – все ждала, что Славик приедет. Но он не приехал. Она так и не узнала, добрался он до своей бабушки или нет, но ей хотелось верить, что все у него хорошо…
Другие мои рассказы:
А может снова все начать
Улыбка жарче тысячи солнц
Разрушенные замки