Она была готова потерять всё, чтобы только не оказаться одной.
Маша сразу почувствовала, что не понравилась его родителям. Да и как она могла понравиться – сирота, живет в общежитии, учится на медсестру, за душой ни кола, ни двора. Последнее, конечно, спорный вопрос – вообще-то, у Маши была квартира, но так получилось, что ее отжала тетка.
С теткой вот как вышло.
Когда родители Маши погибли, та приехала за Машей присматривать. А заодно и сыновей своих перевезла из деревни – Вадик, Дениса и Генку. Как потом тетка сама призналась, рада была радешенька от мужа-алкоголика сбежать. И сначала все шло хорошо – Маша и тетка в одной комнате жили, мальчики в другой. Тесно, шумно, голодно, но кто так не живет? Все живут. Это тетка так говорила. И Маша соглашалась – ей много места не надо, кровать да стол, чтобы уроки делать.
Когда она училась в девятом классе, старший Вадик завел себе девушку. Как-то Маша уже засыпала и услышала разговор на кухне: тетя ругала брата разными словами, спрашивала, что теперь делать, а брат в ответ:
— Я люблю ее, и о нашем ребенке позабочусь сам!
Оказалось, что девушка его залетела. Аборт она отказалась делать, и решили рожать. А жить где – непонятно.
— Машенька, может, мы тебя в деревне пропишем? Получишь общежитие, как ты тут заниматься в таком шуме будешь? Колледж – это не школа, там учиться надо.
Вообще-то, Маша не планировала в колледж, она врачом хотела быть, но тетка ей объяснила, что можно на медсестру выучиться, а потом уже и на высшее пойти. Спорить Маша не умела и пошла в колледж, получив место в общежитии. На выходные приезжала домой, куда Вадик невесту уже привел, и места там для нее совсем не стало. А потом и звать ее перестали – тетка то занята была, то ребенок родился и нельзя было посторонних… В общем, можно сказать, что квартиры у Маши и не было.
С Веней они познакомились при странных обстоятельствах. Маша шла из магазина, услышала лай за гаражами и крики и пошла проверить, что там происходит. Местные бездомные собаки давно проходу никому не давали, но Машу не трогали – она их подкармливала. И она подумала, что опять на кого-то напали, и нужно их отогнать и защитить, пока облаву не вызвали.
Но это были не бродячие собаки. Два бойцовских пса кидались на паренька в джинсах и голубом поло, а тот своим телом прикрывал испуганного мальца. Тут еще люди подоспели, собак палками отогнали, потом и хозяина нашли, мальчика к родителям повели. А парень так и остался стоять в порванных джинсах, и Маша задумчиво произнесла:
— Надо бы уколы от бешенства поставить…
Смешно, но Вениамин Дорофеев, потомственный архитектор и храбрый юноша до жути боялся уколов. Пришлось Маше его сопровождать, как бросить такого героя. Если бы она знала, что его родители – такие богатеи, она бы и не связалась с ним, тетка всегда ей говорила – знай свое место.
Веня долго ей не рассказывал, что тогда ему родители сказали, только потом, после свадьбы, признался однажды, что Маша не просто им не понравилась – они категорически запретили Вене с ней встречаться. Веня съехал к другу, и они думали, что это юношеская блажь – перебесится и вернется. Для верности карты ему заблокировали. А Веня снял квартирку на свою зарплату и попросил у Маши руки. Родителям он выслал приглашение, но они на свадьбу не явились.
Зато явилась тетка с сыновьями, невесткой и внуком. Все они шумно поздравляли молодых и радовались, что Маша так хорошо устроилась.
А Маша и правда считала себя самой счастливой. Конечно, было обидно, что ее не принимают, и что приходится в грязной квартире с тараканами ютиться, когда у нее своя квартира есть. Но зато с любимым рядом, а что еще нужно? Тараканов они вытравили, квартиру отмыли. Маша получила диплом и пошла работать – о вузе речи пока не шло, ей хотелось тоже свой вклад в семейный бюджет делать.
Веня погиб в пятницу, в семнадцать тридцать пять. Его сбила машина – неслась на красный, мужчина вез жену в роддом: та дома решила рожать, и что-то у них пошло не так, вот он и спешил. А Веня не посмотрел по сторонам, он всегда был такой рассеянный…
Похоронами занимались его родители. Машу они не замечали, словно ее и не было вовсе, и на кладбище оттесняли в сторону. Тетка сгребла ревущую Машу в охапку и повезла домой – не к себе, в Машину квартиру, а в ту, где Маша с Веней жила.
— Ты не думай, мы тебя не бросим! Если что нужно – обращайся, – сказала она.
А что может Маше быть нужно без Вени? Она впала в такую глубокую депрессию, что ничего вокруг себя не замечала: работа-дом, работа-дом, а по ночам – слезы в подушку. Когда из шкафчика выпала пачка прокладок, Маша с удивлением вспомнила, что пачка лежит еще с тех пор, когда Веня был жив. И пошла в аптеку за тестом. Кажется, высшие силы смилостивились над ней, решили подарить ей новый смысл жизни, потому что тест оказался положительным.
На работе Машу не ругали, хотя и предупреждали, когда брали, чтобы никаких декретов. Но все знали про Веню и жалели ее. И когда живот стал заметным, принялись помогать – кто-то коляску обещал, кто-то кроватку, конверт для выписки, правда, розовый, а вдруг мальчик родится. Маша ни на кого не рассчитывала и откладывала деньги – на пособие оплачивать аренду она бы не смогла, так что нужно было заранее накопить. Питалась скромно, но с умом, чтобы ребенок не страдал – гречку ела, яблоки, печенку и минтай, свежие овощи, благо, что осенью они недорогие были. Тетка охала, привозила ей домашних соленьев и показывала фотографии внучки, жаловалась на невестку, которая все делала не так и говорила, что Маше нужно мужика найти, а то одна она, горемычная, не потянет.
Мать Вени Маша встретила в магазине, перед самым новым годом. Вообще-то, Маше срок ставили на первое января, но она надеялась, что дочка поторопится и родиться раньше, не хотелось ей новый год в одиночестве отмечать. Подарки покупать было некому, и Маша решила купить мандаринов и запасы кое-какие сделать, а то потом, как в магазин ходить с младенцем на руках. Мать Вени везла нагруженную продуктами тележку и задела ей Машу, даже извинилась – не узнала просто. Маша обернулась, вспыхнула, а та скривила лицо. Но тут же побледнела – заметила Машин живот. Кажется, сразу все поняла, а Маша, не дожидаясь вопросов, сбежала, бросив корзинку с мандаринами и рисом.
На другой день раздался звонок в дверь. Маша открыла. На пороге стояли Венины родители. Молча они осмотрели прихожую, и мать Вени произнесла:
— И ты собираешься вот здесь жить с нашим внуком?
Маша вопроса не поняла. А где ей еще жить?
Не дожидаясь приглашения, они прошли в квартиру и сели за стол. Мать Вени принялась рассказывать:
— Квартиру я уже начала искать, будешь жить рядом с нами. Врачу позвонила, я сама у него еще рожала, замечательный врач, но уехал на новый год на Кубу. Я ищу другого, так что не спеши пока с родами. Вот эту всю дрянь – она обвела пальцем комнату, указывая на кроватку и коляску, которые ей отдали на работе, – мы выкинем.
— Погодите, – прервала ее Маша. – Я не понимаю, о чем вы?
— Дурочку из себя не строй! Наш внук не будет жить в таких условиях. Мы тебе поможем.
Маша, которая все это время стояла, открыла дверь и произнесла:
— Уходите. Моя дочь не нуждается в помощи чужих людей.
Мать Вени подскочила, сузила глаза, сжала пальцы, усаженные перстнями, в кулаки.
— Ты еще выступать будешь, неблагодарная? Так знай – я в опеку обращусь, у меня там знакомые, и ребенка у тебя заберу, если нос воротить будешь!
Маша молчала. И непрошеным гостям ничего не оставалось, как уйти. А дочка, словно почувствовав Машино отчаянье, решила не ждать первого января…
***
Соседки по палате гадали, что там им подарит муж – какой букет, а, может, как в роликах в интернете, машину пригонят. Маша ничего не ждала, ей было страшно и грустно – они с дочкой были совсем одни на белом свете.
— Что значит, не будет выписки? – удивилась медсестра. – Там ждут тебя уже.
Представив постные лица родителей Вени, Машу аж передернуло – ей такой выписки точно не надо было, пусть там хоть букеты из миллиона алых роз будут.
— Не хочу я, – повторила она. – Дайте мне малышку, я пойду.
Еле удерживая в руках пакеты и конверт с ребенком, она вышла в приемную. Среди нескольких групп встречающих выделялась одна – шумная, с шариками и самодельным плакатом. К Маше кинулась тетка, принялась обнимать ее, целовать накрашенными губами. Тушь у тетки сразу же размазалась, но она этого не замечала.
— Счастье-то какое! Еще одна внучка у нас родилась! Дай ее мне, уронишь же!
Братья тоже по очереди обнимали Машу, пихали ей в руки букеты, кричали и смеялись. Маша стояла оглушенная, аж голова закружилась.
— Ну все, – велела тетка. – Домой поехали, а то она рухнет сейчас – бледная какая, надо чаем тебя напоить. Генка, где термос?
Почему-то Маша решила, что они едут к ней домой, но Вадик, который сидел за рулем, поехал к старой Машиной квартире.
Когда они вошли, Машу ждал еще один сюрприз – в ее бывшей комнате стояли кроватка и коляска, те самые, которые ей на работе отдали.
— Мы твои вещи перевезли, – пояснила тетка. – Вроде ничего не забыли.
Маша посмотрела на братьев.
— А как же…
— Они съехали от меня! – тетка всплеснула руками. – Эта его фифа сказала, что не хочет жить со свекровью! А я что, плохая свекровь? Генка в деревню поедет, на перевоспитание – устала я в школу краснеть ходить, совсем от рук отбился. Отец пить бросил, вот пусть и воспитывает. Так что будем вчетвером жить – в одной комнате вы с Лизой, в другой я с Денисом. Эх, хорошо, что ты дочку в честь мамки назвала, она там радуется на небесах, я знаю!
Маша посмотрела в окно, на небо, словно и правда могла увидеть там маму. И Веню, который тоже радуется, потому что знает – Маша не одна, есть кому о ней позаботиться. А его родители… Что уж, Маша же не зверь – понимает, что, кроме внучки, у них теперь никого нет. Пусть общаются, она препятствий чинить не будет…
Другие мои рассказы:
Странности Алисы
Старинное зеркало
Новая соседка
Неужели счастье так близко, но все еще недоступно?
Когда же наступит тот день, когда страх отпустит?
Судьба, обманом отобравшая дерзкие мечты, уже близка.
Она была готова всё потерять ради иллюзии счастья.
Она не была лишь сестрой, её искали как единственную.
Неожиданное письмо может изменить всё!