Судьба раскроет свои тайны в самый неожиданный момент.
— Я никогда не сделаю аборт, — твердо заявила Ольга. — Ты просто не понимаешь!
Нам было по двадцать лет. Теплый сентябрьский ветер влетал в открытое окно общежития. Было около полуночи, но спать никому не хотелось. Слишком уж важную тему затронула Лера. Не помню, с чего все началось и почему мы заговорили про это, но она вдруг сказала, что не осуждает тех, кто идет на аборт. Все на несколько секунд ошарашенно примолкли, а потом Ольга начала возмущаться, дескать, что это Лера такое говорит, как можно убить своего ребенка, а это сто процентов убийство, она то знает, что говорит, единственная из нас учится на биологическом факультете.
— Ну скажите вы ей, — обратилась она ко мне и такой же притихшей Маринке. — Вот ты, Мариш, смогла бы?
— Я? Нет, — испугалась та. Немного замялась и добавила. — Ну только если… Он больной, например. Ну там даун у него или что-то такое. Тогда бы сделала, наверное, зачем больного рожать.
Мне вдруг стало холодно и я натянула одеяло почти до носа. Не стала ничего говорить, потому что хотела согласиться с Ольгой, а потом вспомнила как мама плакала по ночам и просила прощения у Бога за то, что избавилась от моего так и не родившегося брата. Маму я совсем не хотела осуждать. Получается бывают причины, когда приходится так поступать.
Лера в это время сказала:
— Вот и я говорю — всякое может случиться.
— С тобой — может, а со мной — никогда, возразила Ольга.
Ольга потом дня два с нами не разговаривала, но со временем остыла и все пошло своим чередом.
Зимой к нам стали захаживать курсанты. Сначала к Маришке — та вечно меняла парней как перчатки, а потом и Ольга с Лерой нашли себе кавалеров. У меня с первого курса был Ванька, так что я устояла перед чарами этих юных военных, хотя один из них так и строил мне глазки.
Влюбленных мы по очереди оставляли наедине и шли гулять по холодной зимней улице, заходя по дороге в супермаркеты погреться. Дело молодое и всем понятное.
Ольга не сразу призналась нам, что у нее задержка. Мы сначала заметили, что ее Денис давно не появлялся у нас.
— Поссорились? — осторожно спросила Лера, заметив, что который вечер Ольга ходит заплаканная.
— Можно и так сказать, — ответила она.
И немного помолчав добавила:
— Я беременна.
Мы все обмерли, не зная что сказать — все боялись этого больше всего на свете.
— Он знает? — спросила я.
— Знает, — резко ответила Ольга. — Поэтому и не приезжает.
— В смысле? — возмутилась Лера. — Он что, отказывается?
— Посылает на аборт, — после этих слов Ольга разрыдалась и мы вместе с ней.
Горевала Ольга недолго. Третий курс она успевала закончить, потом переведется на заочное — пока на сессию будет ездить, с ребенком посидит бабушка. Она накупила витаминов, каждый день ела фрукты и даже улыбалась. А на восьмое марта поехала к родителям, сообщать новость.
По приезду ничего толком не рассказала, но выглядела нормально, так что, видимо, все прошло хорошо. Наступила весна, и перед грядущей сессией всем хотелось вдоволь отдохнуть, поэтому мы беспрерывно гуляли, пропуская иногда пары, встречались с друзьями, веселились — все как обычно.
Однажды вечером мы с Лерой вернулись с очередной прогулки и застали Ольгу в комнате, поедающую лапшу быстрого приготовления за каким-то учебником.
— Ты чего эту гадость ешь? — возмутилась я. — Подумай о ребенке.
Ольга подняла глаза и спокойно сказала:
— Ребенка не будет.
Мы молча уставились на нее, ожидая хоть какого-то объяснения. Но она больше ничего не сказала, красноречиво уставившись в учебник и давая нам понять, что разговор окончен.
Спустя пять лет, когда я уже закончила институт и даже успела поработать психологом в школе, погожим сентябрьским деньком прогуливая свой животик в парке, я случайно встретила Ольгу. После выпуска мы как-то потерялись, и я даже не сразу ее узнала — постройнела, похорошела, в строгом костюме и на шпильках, явно куда-то спешила. Я окликнула ее, она обрадовалась мне, обняла, указала на выпирающий живот и спросила:
— Второй поди уже?
— Не, первый, — засмеялась я.
Мы прогуливались по аллее и делились новостями. А потом она сказала:
— Ты знаешь, а я не жалею, что сделала тогда аборт. Дети у меня еще будут. Но это потом, передо мной такие перспективы открываются! В Финляндию на год зовут. Я же кандидатскую уже почти написала. А если бы я… В общем, все правильно было. Мама же выгнала меня тогда. Сказала, что это позор на всю деревню, чтобы с животом и ребенком я у нее даже не появлялась. И бабушке как раз рак диагностировали… Ты же помнишь, она умерла через год.
Мы еще немного прошлись, вспоминая прошлое, делясь мыслями и чувствами, словно и не было трех лет разлуки. О том ночном разговоре, когда Ольга всем доказывала, что никогда так не поступит, мы не говорили. Но обе знали, что помним о нем. И я начала понимать, почему мама так часто повторяла — никогда не говори никогда.
Неужели счастье так близко, но все еще недоступно?
Когда же наступит тот день, когда страх отпустит?
Судьба, обманом отобравшая дерзкие мечты, уже близка.
Она была готова всё потерять ради иллюзии счастья.
Она не была лишь сестрой, её искали как единственную.
Неожиданное письмо может изменить всё!