Как можно доверять тому, кто сам оказался под маской?
Когда Агата увидела мужчину, который смотрел через открытое окно прямо на нее, она вздрогнула и уронила кисточку. Кисть покатилась, и красная масляная краска оставила на полу жирные отметины. Мужчина приветливо помахал рукой и улыбнулся – дескать, не нужно меня бояться!
— Здравствуйте! А я ваш новый сосед. Вот, решил зайти познакомиться.
— Добрый день, – произнесла неуверенно Агата.
Честно говоря, она уже забыла как это – знакомиться с новыми людьми, и жутко разволновалась.
— Меня Тимур зовут, а вас?
— Агата.
— Будем знакомы, Агата. Вы давно тут живете?
Этот вопрос, словно камень, брошенный в озеро, поднял со дна тину и кругами разошелся по идеальной поверхности воды – Агата напряглась, пальцы ее вцепились в подлокотники.
— Шесть лет, – хрипло проговорила она.
Сосед, видимо, не замечая, что его расспросы выводят хозяйку из равновесия, продолжал.
— И как вам тут? Место просто потрясающее! Лес, свежий воздух, речка в двух шагах… Вы часто ходите гулять? Может, как-нибудь вместе пройдемся до речки?
Ей бы сейчас прервать его, попросить уйти, но почему-то она не смогла этого сделать.
— Я не особо люблю прогулки.
Она понадеялась, что он не сочтет это за отговорку, и сама удивилась этой своей мысли. Смотреть на Тимура было приятно – курчавые темные волосы, добрые глаза орехового цвета, милая улыбка.
— Ну ладно, – весело ответил он. – Может, тогда на чаек пригласите?
Взглянув на часы, Агата предложила:
— Давайте завтра – сестра уже уехала на работу, а чаем у нас она заведует.
— О, еще и сестра! Если она такая же красавица, боюсь, как бы мне не ослепнуть!
Он произнес это с такой лукавой улыбкой, что Агата, вместо того, чтобы смутиться, лишь рассмеялась.
— Приходите в десять, мы как раз завтракаем в это время.
Когда он ушел, Агата отложила в сторону начатую картину и принялась рисовать другую: курчавого ангела на мосту, а внизу – бурлящий поток. Лицо у ангела было подозрительно похоже на лицо Тимура…
Картина Лизе не понравилась. И то, что Агата позвала неизвестно кого в гости, тоже не понравилось.
— После работы хотелось бы отдохнуть, а не гостей принимать, – проворчала она.
Агате стало стыдно – она и правда не подумала об этом.
— Извини, – она заглянула сестре в глаза, пытаясь понять, сильно она сердится или не очень. – Ну, если хочешь, выгоним его – скажем, что не получается.
Лиза прищурила глаза и вдруг спросила:
— Он тебе что, понравился?
— Вовсе нет! – вспыхнула Агата.
Лиза не стала больше ничего говорить и поднялась к себе в комнату. А когда спустилась, Агата была поражена – на сестре было прелестное голубое платье, щеки тронуты персиковыми румянами, а от волос исходил дивный запах новых духов, купленных совсем недавно – кажется, Нарцисо, так сестра их назвала.
— Ну, раз уж мы ждем гостей, – шутливо развела она руками.
Только теперь Агата поняла, какую глупость она совершила – разве можно на что-то надеяться, когда рядом Лиза? И дело не в том, что она красивее и умеет подбирать наряды, в которых смотрится выигрышно, а в том, что Лиза здорова, а она нет.
Тимур пришел ровно к десяти с коробкой эклеров и пучком ромашек.
— По дороге нарвал, – объяснил он. – Да, так я и знал, вторая сестра тоже красавица.
Агата вдруг, словно со стороны, увидела эту мизансцену: Лиза в голубом платье с распущенными волосами стоит в дверях, напротив неё Тимур с ромашками и белой коробкой, перевязанной алой лентой, а у столика в кресле она сама – тоже в платье, длинном, до самого пола, чтобы скрыть изуродованные ноги.
Когда Тимур ушел, Агата со слезами накинулась на сестру:
— Зачем ты все ему рассказала!
Лиза удивлённо приподняла брови.
— А я должна была что-то скрывать?
Почему-то Агата решила, что сестра будет кокетничать с Тимуром и перетягивать одеяло на себя, но все получилось иначе – Лиза вела себя приветливо, но прохладно. Только вот на все вопросы Тимура отвечала честно и по существу: дом купили после того, как Агата повредила ноги, потому что в квартире на коляске передвигаться сложно. Да, ужасная трагедия – совсем молодая, но сделать уже ничего нельзя. Нет, что вы, какой Китай, какая реабилитация – мы влезли в кредит, и теперь его выплачиваем, я поэтому на двух работах: после обеда администратором в детском центре, ночью сторожем. Да нормально там, кровать даже есть, можно спать, все на сигнализации. А Агата рисует, да, Агата? Иногда получается пристроить ее картины на благотворительных ярмарках, на это и живем.
Со стороны все это слышалось совсем иначе, чем всегда казалось Агате, и теперь она понимала, что доброжелательный сосед вряд ли придет к ним еще раз в гости.
Тем вечером она начала рисовать новую картину: высокий маяк с угасающим огоньком, а на берегу у маяка – женщина в черном с длинными волосами. Она сидела на инвалидной коляске, и было совершенно непонятно, как она попала на крошечный островок посреди бушующего моря.
Но Агата ошиблась. Он пришел на следующий день, точнее, ближе к вечеру – заглянул в окно, помахал рукой.
— Не помешаю?
Агата улыбнулась и ответила:
-Нет.
Он сам поставил чайник и заварил им чай, расспросил про ее картины, про то, как получилось, что она лишилась возможности ходить.
-Я приду ещё? А то один тут минус — людей мало, а я человек общительный. Работа у меня с программами, у нас только созвоны раз в неделю и больше никакого общения, а друзья все в городе остались.
Так и повелось, что Тимур стал иногда к ней заходить, а Агате с каждым днём он нравился все сильнее. Но Тимур только комплиментами ее осыпал, и цветы дарил, а больше ничего и не делал. Ну и правильно – зачем ему инвалидка.
И Агата решила действовать – устроить романтический вечер. Попросила Лизу купить свечи и вино, обманув, что это все для картины, а на ужин заказала у нее клубнику и французский сыр.
— Ладно, — смилостивилась Лиза. – Я продала ту картину с маяком, ты заслужила чего-то вкусного. Но имей в виду – нужно нарисовать ещё что-то подобное, твои цветочки и бабочки я не продам.
Чтобы Тимур ничего не заподозрил, Агата подвыкрутила все лампы, благо, что верхнего света в ее комнате не было – только несколько торшеров и настольных светильников, отключила электроприборы – они так делали с сестрой в детстве, чтобы разыграть бабушку, которая их воспитывала. Агата решила – предложит зажечь свечи, раз уж света нет, а потом как бы в шутку скажет и о вине. Ну а там…
Сначала все пошло по плану — они говорили, а солнце медленно приближалось к закату. Тимур включил лампу — не помогло.
— Наверное, свет вырубили, — невинным тоном произнесла Агата. – Сходи в подвал, проверь.
И тут Тимур повел себя странно – засуетился, принялся проверять зачем-то карманы и совсем не смотрел на нее. В сумраке сложно было рассмотреть, но Агате показалось, что он побледнел.
-Я… Ой, а вдруг у меня там тоже вырубили? А у меня там ноутбук разряжен. Пойду-ка я домой, проверю.
И ушел.
»Наверное, понял, что я задумала, – расстроилась Агата. – И я ему совсем не нравлюсь».
Лампочки она вкрутила только под утро, а клубнику и сыр с горя съела одна.
На следующий день она взялась за картину, которая понравилась сестре – из окна готического замка выглядывала одноглазая девушка.
Тимура не было неделю. За эту неделю Агата почти закончила свою печальную картину. Она, по обыкновению, сидела на веранде у открытого окна, когда сначала услышала шаги, а потом увидела его. В руках у Тимура были традиционные ромашки.
— Я думала, ты больше не придешь.
Агата не смогла сдержаться – обещала себе, что не покажет ему своей обиды, но слова вырвались сами собой.
— Мне так стыдно, что я сбежал тогда… Просто я не мог тебе признаться, что… В общем, прости, я глупо поступил.
И тут он сделал то, о чем Агата втайне грезила каждую ночь – опустился перед ней на колени и поцеловал ее.
С того дня Тимур приходил почти каждый день – дожидался, когда Лиза уедет, и сразу забегал на час-другой, потом шел дальше работать, потом опять заходил к Агате. В конце концов, его визиты стало сложно скрывать, и Лиза устроила сестре разнос:
— Откуда ты знаешь, что он за человек? Проходимец какой-то! Или бандит? Откуда у него деньги, если он все время сидит здесь?
— Тимур работает из дома, – объяснила Агата. – Что-то связанное с компьютерами. Кстати, он вроде говорил про интернет…
— Вот отлично – он работает, а ты нет! Нет ни одной картины за месяц, это как понимать? Ты должна рисовать, а не дурью маяться. Использует тебя инвалидку и бросит!
— Их все равно никто не покупает! – выкрикнула Агата, с трудом сдерживая слезы. – Не буду больше рисовать!
— С ума сошла? Я уже обещала на благотворительную ярмарку десять штук! Давай-ка рисуй!
С того дня Лиза стала брать меньше смен и оставаться дома на весь день. В такие дни Агата не виделась с Тимуром — он не любил приходить, когда дома была Лиза. Но от ночных смен ей не так легко было освободиться, и поэтому он приходил вечерами. А днём Агата рисовала, но Лиза все равно была недовольна — говорила, что картины стали слишком жизнерадостные, а такие плохо продаются.
— А твоя сестра не рассказывала, где именно она работает? – спросил однажды Тимур.
— Нет, а что?
— Да так, мне показалось, что я видел ее как-то в городе.
Больше они к этому вопросу не возвращались, но через несколько дней он ворвался без предупреждения, сам на себя непохожий – его глаза сверкали, челюсти были сжаты так сильно, что Агате показалось, что она слышит, как скрипят его зубы.
-Ты в курсе, что твоя сестра – обманщица? – с порога спросил Тимур. – Она вовсе не работает сторожем и даже администратором не работает! Все это время Лиза проводит у себя в квартире, выдавая твои картины за свои и зарабатывая на этом кучу денег.
— Что? – Агата даже засмеялась – подобной чуши она никогда не слышала.
— Я не шучу! – Тимур достал из кармана стопку каких-то листков и фотокарточек. – Вот, смотри: это ее выставка в картинной галерее, вот статья про нее, а это ее муж.
Улыбка медленно сползла с лица Агаты. На фотографии, где, по словам Тимура, был муж Лизы, Агата увидела Анвара. Своего Анвара, с которым они должны были пожениться в сентябре, но за месяц до этого она поехала в тот ужасный поход и сорвалась со скалы. Анвара, который первое время еще навещал ее в больнице, а потом перестал. Анвар, который, заикаясь, сказал ей по телефону, что дело не в ее травме, он просто встретил другую. Вот только он ей не сказал, что этой другой была ее сестра.
Картины Агата начала рисовать еще в больнице. Лиза предложила продать пару из них на благотворительном аукционе, и у нее получилось.
— Рисуй еще, – сказала ей тогда сестра.
Агата всегда ценила то, какой Лиза была заботливой – покупала ей самые лучшие краски, холсты, все, что было нужно.
— Ну, много за эту мазню не дадут, сама понимаешь, – шутливо говорила Лиза. – Но хоть какой-то вклад в наш семейный бюджет.
Но судя по статье, которая лежала сразу под фотографией, каждая картина продавалась за сотни тысяч рублей.
Интересно, это сама Лиза придумала или Анвар? А про интернет она тоже врала, что его нельзя сюда провести? А про то, что ее нельзя вылечить?
— Идем, – сказал Тимур. – Она обманывала тебя все эти годы, ты больше ей ничего не должна! Да на нее в суд нужно подать! Столько лет держала тебя здесь, как пленницу.
— Я не могу.
— Ты что, боишься ее?
Агата прикусила губу так сильно, что выступила кровь.
— Дело не в этом, – тихо произнесла она. – Она не держала, это я не могла выйти наружу.
С лица Тимура еще не сошло возмущение и гнев, и Агате сложно было догадаться, понял он ее или нет.
— У меня страх открытых пространств. Агорафобия. Слышал о таком?
Тимур долго непонимающе смотрел на нее, а потом громко рассмеялся.
— Ты чего? – вскинулась Агата. — Это не шутка, я правда…
— Извини, я не хотел тебя обидеть, – перебил ее Тимур. – Просто мне кажется, что мы с тобой идеальная пара. Смотри, у тебя агорафобия, а у меня клаустрофобия. Ну, я серьезно! В детстве отец запирал меня в шкафу, и я с тех пор жутко боюсь любых замкнутых помещений. Я поэтому и дом здесь купил – всю жизнь мечтал о просторном доме, и чтобы никаких дверей и прочего. Вот, накопил, наконец-то. Помнишь, я сбежал, когда ты попросила меня в подвал спуститься? Я же поэтому – испугался, а признаться тебе не смог.
Глядя в его веселые глаза, Агата вдруг подумала – а, может, и правда нужно оставить прошлое в прошлом? Лизу, Анвара, свои картины… Нет, конечно, она не сможет сделать шаг – такое ей недоступно, но они могут с Тимуром сделать это вместе.
— Отвези меня к реке, – попросила она.
И он все понял: подошел к ней, опустился на колени, взял ее ладони в свои.
— Я отвезу тебя в Китай, и тебя там обязательно вылечат, – пообещал он.
— Так ты же боишься закрытых пространств? Китай далеко, придется лететь на самолете.
— Ну, если ты готова выйти из дома, то и я должен сделать что-то такое, – серьезно ответил он.
— У меня совсем нет денег, – напомнила Агата.
— Глупая! Твои картины разлетаются как горячие пирожки! Мы подадим на Лизу в суд, и заставим ее вернуть тебе все эти деньги!
Агата нахмурилась.
— Я не хочу подавать на нее в суд. Все же, она заботилась обо мне.
— Ну, тогда нарисуешь новые! А Лизе скажешь – или она дает тебе полную стоимость, или суд.
Немного подумав, Агата кивнула.
— Хорошо. Сделаем так. Я попробую с ней договориться.
Тимур поцеловал ее, заправил прядь волос за ухо, улыбнулся.
— Ну что, ты готова выйти в большой мир?
Агата зажмурилась и ответила:
— Готова…
Другие мои рассказы:
Двойная жизнь
Возвращение пропавшего без вести
Письмо из маминой шкатулки
Почему судьба всегда оставляет шанс на встречу?
Собственно, кто способен понять, что важнее: любовь или жильё?
Как трудно изменить собственное восприятие безнадежной реальности!
Как могло всё так сильно измениться за одну ночь?
Как много теплоты может уместить одна жесткая реальность!
Мир вокруг вдруг стал чужим, и любимая мама исчезла.