«Анна, ты дома? Это Моника, я любить Сережу» — прозвучала тонкая нота отчаяния в голосе неожиданной гости.

Что если прошлое стучится в дверь с неожиданными последствиями?

Когда Анне позвонили, и чужой безразличный голос спросил: «Анна Михайловна Кулакова?», она, автоматически отвечая «Да», уже знала, что дальше будет беда. Не из-за этого казенного голоса – сейчас чуть ли не каждый день такое звонки: то из банка, то из нового медицинского центра — разве скроешь свои данные от всезнающей информационной сети. Нет, Анна знала об этом заранее, еще до звонка, потому что ей приснился сон. Во сне она сидела у аквариума и смотрела на рыбок, которые брюшками кверху висели у поверхности воды. Такие сны всегда были к беде.​

​— Вам знаком Кулаков Сергей Васильевич?​

​И хотя внутри все замерзло ледяной кучей и сразу же осыпалось сотней колющих ледяных осколков, она даже с долей иронии ответила:​

​— Ну, конечно, знаком, он же мой муж. Вряд ли вы звоните наугад.​

​Сережа пропал три года назад. Поехал в магазин покупать новую горнолыжную маску и не вернулся. Анна сначала просто волновалась, потом обзвонила больницы и морги, потом написала заявление в полицию. Совсем еще юный страж порядка в новенькой форме извиняющимся голосом ей сообщил, что муж ее выехал за границу, а именно, в Аргентину. Эта новость никак не вписывалась в ее представление жизни, но накануне ей снился сон, как она собирает зеленые хрустящие стручки гороха, открывает их, а внутри вместо гороха лежат крошечные апельсинчики. Интересно, в Аргентине растут апельсины? Анна не знала, да и какая разница.​

​Потом в компьютере она обнаружила переписку мужа с некой Моникой Гонсалес, с которой он познакомился в языковом приложении – с детства мечтал говорить на испанском, и вот, значит, исполнил свою мечту.​

​За три года Анна успела примириться с таким вот странным разрывом с мужем, сыну наплела сказку про то, что папа – супергерой, который отправился спасать мир и никак не может с ним связаться. Появление этого супергероя в ее жизни сейчас было не очень желательно – у нее наклевывался роман с хирургом Алексеем, к которому ее направили после травмы коленной чашечки.​

​— К сожалению, вынужден вам сообщить, что ваш муж скончался, — продолжил казенный голос.​

​Анна выдохнула – бывают и хорошие дни. И тут же застыдила себя – ну что она такое думает, все же муж был.​

​— М-м-м… И как это произошло?​

​— Удар молнией.​

​— Что? – не на шутку удивилась Анна, тем более что электричества в ее сне не было.​

​— Ну вот так, бывает.​

​— Ладно, что от меня нужно? Бумаги какие-то подписать? Опознать? Я все сделаю, говорите, что, где и когда.​

​Так Анна стала вдовой, что вдвое увеличило ее шансы на счастливое продолжение отношений с хирургом. Все было хорошо до тех пор, пока ей опять не приснился сон – на этот раз она шла по Невскому проспекту, напевая себе под нос Лунную сонату Бетховена, и тут из всех окон внезапно заиграла мелодия аргентинского танго, а с неба посыпались апельсины. Проснувшись, она никак не могла объяснить себе этот сон.​

​В три часа дня в квартиру позвонили. Анна подошла к двери и глянула в глазок. Там стояла какая-то женщина, похоже, цыганка, с ребенком на руках.​

​Анна притворилась, что никого нет дома. Звонок повторился. А потом она услышала на ломаном русском:​

​— Анна, ты дома? Это Моника, я любить Сережу.​

​Анна даже отпрыгнула от двери, настолько ей все это показалось фантасмагоричным. Может, опять сон? Но нет, в дверь продолжали звонить. Анна выдохнула и открыла.​

​Моника оказалась смуглой и очень худой. На руках у нее был прелестный кареглазый мальчик, который дергал Монику за темные волосы.​

​— Что вам здесь надо? – строго поинтересовалась Анна.​

​Моника потопталась и спросила устало:​

​— Можно входить?​

​Анна хмыкнула, отступила назад.​

​Моника вошла в прихожую, огляделась и рухнула на тумбу. Ее смуглое лицо побелело.​

​— Может, воды? – смягчилась Анна.​

​Она набрала в кружку с котами, Сережину, между прочим, холодной воды из-под крана и дала Монике. Та выпила ее, громко клацая зубами по краям кружки.​

​— Спасибо.​

​— Так зачем вы пришли? – напомнила Анна после того, как Моника минут пять неподвижно просидела, уставившись в одну точку.​

​— Прости, сейчас, — она, казалось, не замечала этого подчеркнутого «вы» и дистанции, которую выстраивала Анна.​

​— Я приехать пристроить сына, — Моника кивнула на мальчика. – Я не знала, что мама Сережи умирать. Думать, что она возьмет к себе мальчика.​

​Мама Сережи и правда скончалась, два года назад – инсульт. Сережиного адреса они не знали, поэтому сообщить ему не смогли.​

​— Что значит – пристроить? – не поняла Анна, все больше проникаясь антипатией – будем уж откровенны – к любовнице своего мужа.​

​Моника устало закрыла глаза, а потом выдала длинную бессвязную речь, мешая русские и испанские слова, захлебываясь и сбиваясь.​

​Сережа спас ее, в буквальном смысле слова. В тот день, когда он купил билет, Моника уже приготовила несколько упаковок снотворного. Все банально – бросил муж, оставил на руках с больным ребенком, Моника пять лет бегала по больницам, пытаясь спасти свою девочку. Писала в клиники всего мира, учила языки – английский, иврит и русский, денег на переводчика у нее не было, нужно было самой как-то разбираться в письмах. Не спасла.​

​— Зачем русский-то, — удивилась Анна. – Будто у нас можно кого-то вылечить.​

​Но Моника горячо принялась объяснять, что есть один профессор, он брался за такие сложные случаи, как у ее дочери, только вот она не успела.​

​Вместе с дочерью Моника потеряла весь смысл жизни, оказалось, она не знает, чем ее занимать, кроме как ходить по инстанциям и сидеть у постели умирающей дочери в больничной палате. По инерции она продолжала учить языки в приложении. Так и познакомилась с Сергеем. И он спас ее, снова повторила она. Мальчик у них родился, вон какой хороший. А потом Сережи не стало, и Моника вмиг, в один день заболела и ссохлась. Пошла по врачам – привычная для нее деятельность. Оказалось – рак. Поздно что-то делать. Вот она и решила пристроить ребенка к бабушке.​

​— У вас что, в Аргентине родственников, что ли, нет? – раздраженно спросила Анна.​

​— Есть, — ответила Моника. – Мама – она била меня проводом фена, и отчим – выгнал меня из дома в шестнадцать. Я не хочу, чтобы Диего жил с ними.​

​Диего – ну и имечко! Как у мультяшного героя в одном из любимых сериалов сына, когда он был помладше.​

​В общем, Моника собрала деньги на лечение, а вместо лечения купила билет до России и привезла сюда сына. Три дня она ходила по инстанциям, пока узнала, что мать Сергея умерла, даже на могилу ее сходила.​

​— Так, — заключила Анна. – А ко мне вы чего пришли?​

​— Спросить – нет ли у Сережи еще родственников?​

​Анна подумала – кто-то есть, конечно, но точно не близкие, так, седьмая вода на киселе.​

​— Таких, чтобы взяли мальчика – нет, — отрезала она.​

​Голос ее прозвучал излишне резко и безапелляционно, она хотела что-то добавить, чтобы смягчить это, но не нашлась что сказать.​

​— А можно посмотреть вашего сына? – спросила Моника. – Они братья.​

​— Вася в школе, — отрезала Анна, опять слишком грубо.​

​Моника поднялась, поудобнее перехватила сына.​

​— Я пойду, — сказала она. – Спасибо.​

​Анна так и не поняла, за что ей сказали спасибо, и поспешно закрыла дверь за этой странной женщиной и ее маленьким сыном. На душе скребли кошки…​

​Продолжение следует…​

​Другие мои рассказы:​

​Аритмия​

​Прозвище​

​Последний вопрос

Источник

Новые статьи

«— Зачем?» — удивилась Полина, когда Илья предложил переехать к ней в город

Наступил момент, когда всё меняется навсегда.

5 часов ago