Мир Зои перевернулся, и надежда на светлое будущее затмило тёмные мысли о неизбежном.
Зоя жила с бабушкой и дедушкой в самой обычной двухкомнатной квартире. Маму она не помнила, папу не знала, но особо не горевала по этому поводу.
По субботам к ним приходила тетя, младшая дочь дедушки и бабушки. Она приносила в больших пакетах капусту, куриные окорочка, связки бананов, кофе в жестяных банках и печенье в картонных коробках. Иногда тетя приезжала в будний день и тогда вела Зою к врачу или сдавать кровь, получала в аптеке большие горькие таблетки и велела Зое не забывать их принимать.
Каждый раз она приходила с новыми сообщениями.
— Нужно перед сном выпивать стакан теплого молока с вытяжкой алое, и две капли касторового масла туда.
Или:
— Бананы больше покупать не буду, в них червяки водятся.
В тот день она тоже пришла с новостями.
— У соседки баб Мани был муж, ну, который шапку ее пропил. У того мужа есть сестра, а у нее племянница, – тут она оглянулась на Зою и заговорила, понизив голос. – И она заразилась через посуду! Да я точно вам говорю, вот те крест! Она знать про это не знала, а как пошла рожать, у нее нашли. Вот!
Бабушка заерзала на стуле, а дед прочистил горло.
— Ты же сама говорила, что врач сказал…
— Да что эти врачи знают! – отмахнулась тетя. – Понакупили дипломов и сидят зарплату ни за что получают!
— Ты, Юля, не дури, я в передаче видел – это неопасно, – прогремел дед, клацая вилкой по тарелке.
На следующий день бабушка повела Зою в магазин. Там они долго ходили меж рядов, выбирая кухонную утварь, и, в конце концов, бабушка купила Зое симпатичную тарелку с розочками, ложку и вилку, а еще большую кружку с котенком.
— Такая красивая посудка, давай, ты теперь из нее будешь есть, – предложила бабушка.
А Зоя что, она согласилась, правда, иногда забывала и брала другую. Бабушка не ругалась, но мыла посуду тщательней прежнего.
Наступило лето, жаркое и дождливое. На семь лет Зое подарили велик, и она теперь целыми днями каталась с дворовыми ребятишками. Осенью ей пора было идти в школу, и дедушка научил ее читать и считать, загибая пальцы, а потом и в уме, но в школу Зоя не очень хотела, ей больше нравилось играть в куклы и смотреть телевизор, особенно, бразильские сериалы, которые так любила бабушка. Вечером они устраивались на диване, подложив плед на торчащие пружины, заваривали кофе и жадно смотрели очередную серию. Бабушка всегда напоминала, чтобы Зоя наливала кофе в свою кружку.
— Все, я договорилась, сегодня едем, – сообщила как-то тетя, в очередной раз разгрузив сумки с продуктами в неурочный день.
— Как сегодня? – ахнула бабушка.
— Мам, ну я же предупреждала! Ты платье ей хоть подготовила?
— Да приготовила я, не гунди! Я думала завтра.
Зою нарядили в новое платье, от которого чесалась спина и куда-то повезли на дребезжащем трамвайчике: отправились всей семьей, включая дедушку, который почистил ботинки до блеска и откопал серую фетровую шляпу, которую бабушка назвала убожеством. Тетя все время спрашивала у других пассажиров скоро ли нужная им остановка, а бабушка кряхтела и охала, когда трамвай тормозил слишком резко. Наконец, тетя крикнула: «Наша!», и все они выгрузились на пыльную пустую улицу.
Тетя сощурила близорукие глаза, пытаясь рассмотреть нумерацию домов.
— Ничего не понимаю… Она говорила высокое здание прямо у остановки, номер двадцать девять, зелеными буквами написано бизнес-центр…
— Может, не на той остановке вышли? – предположил дед.
Зоя чесала левой туфлей правую ногу.
— Я же тебе говорила – завтра, — запричитала бабушка.
Тетя дернула плечом, прицелилась в ближайшее здание – там на первом этаже серой пятиэтажки колыхался красный навес с крупной надписью «Пиццерия».
— Пошли, я из таксофона позвоню, уточню, — хмуро скомандовала она, и вся семья гуськом направилась к пиццерии.
Пока тетя покупала карточку, звонила из синего таксофона и что-то обсуждала с неизвестным Зое собеседником, дедушка заказал всем по куску пиццы и стакану газировки. Пицца была горячая, и сыр смешно тянулся, превращаясь в длинные белые нити, которые застревали в дедушкиной бороде. Зоя смеялась, а бабушка хмурилась и вытирала его салфеткой как маленького.
— Сейчас приедет, — сообщила тетя, вернувшись, наконец, от таксофона. – Я все перепутала, нужно было на другом трамвае ехать.
Пицца, которую купили для тети, уже остыла, и сыр блестел желтой корочкой, прикрывающей колбасу и красные полукружья перца. Доедали молча, только газировка шипела в стаканах и хлюпала в трубочках.
— Привет! – замахала им полненькая девушка с короткой как у мальчика стрижкой. Она упруго шагала по пыльному асфальту, и Зое понравилось ее открытое лицо и добрые глаза.
— Ты Зоя?
— Да.
— Меня Ангелина зовут. Можно просто Лина. Привет. А это твои бабушка и дедушка?
Зое было непривычно, что девушка обращается прямо к ней, и она подумала, что, может, это учительница из школы.
Но Лина стала говорить не про школу, а про то, что все мы разные, про то, как здорово у нас развивается медицина и всякое такое. Потом рассказала Зое про одну болезнь, при которой вирус живет в особых клетках в крови, из-за чего человек нуждается в специальных лекарствах. Но это ничего страшного, так можно прожить до старости. А еще Лина рассказала, что она волонтер и помогает таким людям, потому что у них бывают проблемы с другими людьми. Чем дальше, тем больше этот разговор приводил Зою в недоумение – и зачем ей все это рассказывать?
Она так и спросила:
— Это что ли в школе проходят? Как буквы?
— Что? – не поняла Лина.
— Ну, дедушка научил меня писать и считать, чтобы в первый класс идти. Про эту болезнь тоже в школе будут говорить?
Лина наморщила лоб, почесала подбородок.
— Нет, Зоя. В школе про это мало будут говорить. Но тебе нужно быть готовой к тому… Люди мало знают про эту болезнь и боятся заразиться. Я слышала, некоторые посуду даже себе отдельную заводят.
Бабушка как-то странно крякнула, наверное, подавилась пиццей и тут же принялась громко швыркать остатками газировки.
Лина взяла Зою за руку.
— Ты знаешь, отчего умерла твоя мама?
Зоя пожала плечами.
— От этой болезни, — произнесла Лина. — Она и правда опасная, если ее не лечить. И мне нужно тебе сказать – у тебя тоже есть эта болезнь, но ты не бойся, все будет хорошо.
Она подняла глаза на Лину. Та смотрела на нее серьезно и не отводила взгляд.
— То есть я тоже умру?
— Ну, когда-нибудь все умрут. Но нескоро.
— Но если я болею?
— Ты же пьешь таблетки?
— Пью.
— Значит, не умрешь.
— Я вылечусь?
— Нет, Зоя, эта болезнь неизлечима. Она на всю жизнь. Как цвет глаз.
У Лины были красивые глаза – прозрачные, зелено-голубые.
— Можно линзы купить. Я по телевизору видела.
— Можно, — согласилась Лина. — Но с болезнью так не получится.
Внезапно тетя громко расплакалась, уронив голову на руки. Все сгрудились вокруг тети, принялись ее успокаивать, утешать. Зоя легонько тронула тетю за руку и сказала:
— Не расстраивайся, что ты адрес перепутала. Видишь, Лина сюда приехала и столько всего интересного рассказала. А ты молодец, что придумала мне таблетки пить – видишь, как они пригодились, оказывается, я из-за них не умру. Ну не плач, тетя, ты чего? Хочешь, я тебе свою колу отдам, у меня еще осталось?
В тот вечер бабушка выбросила новенькую посуду, купленную специально для Зои…
Другие мои рассказы:
Билет до Нью-Йорка
Семейный альбом
У каждого свой грех
Неужели счастье так близко, но все еще недоступно?
Когда же наступит тот день, когда страх отпустит?
Судьба, обманом отобравшая дерзкие мечты, уже близка.
Она была готова всё потерять ради иллюзии счастья.
Она не была лишь сестрой, её искали как единственную.
Неожиданное письмо может изменить всё!