Всё меняется, когда любовь пробуждает надежду.
Муж ушел от Любы, когда сыну было три года, и с тех ее жизнь была сера и безрадостна. На алименты она не подала из гордости, а потом и от обиды — бывший муж разом вычеркнул из своей жизни не только ее, но и сына, не навещал его и даже не звонил. Любе приходилось работать за двоих, и работа эта поглощала всю ее жизнь — она была фрилансером, писала и редактировала тексты. Много текстов.
Сын рос, сначала не требуя ее особого внимания, лишь бы телефон в руки дала. Но потом Сережа пошел в школу, и началась для них другая, новая жизнь.
Сережа оказался неспособным к учебе — весь в отца, как в сердцах говорила Люба. Особенно проблемы были с математикой, они часами решали примеры и задачи, а сын так и не мог ничего понять. Любе нужно было идти работать, сроки поджимали, а он все сидел и не мог решить задачу. Она не выдерживала, кричала на сына, а однажды ударила его. Отвесила ему такой подзатыльник, что голова его беспомощно дернулась, и Сережа заплакал, громко, как плакал только в раннем детстве.
Они кое-как помирились, но работать пришлось ночью, Люба не выспалась и весь день маялась головной болью, отчего новая работа тоже отложилась и стала нарастать как снежный ком.
Однажды Сережа сказал с довольной и взволнованной улыбкой:
— Мама, завтра в двенадцать будет утренник для мам, ты же придёшь?
Люба хотела уже сказать, что нет, у нее срочная работа, но в глазах сына было столько надежды.
— Ладно, — сказала она. — Только ненадолго.
Сережа даже захлопал в ладони от радости и признался:
— Я буду играть главную роль
На утреннике Люба сидела нервная, все время поглядывая на часы — и когда все это закончится? Сценка, песенка, танец, опять песенка, стихи…
Потом их посадили пить чай. Люба выпила из вежливости два глотка, съела печенье.
— Сережа, нам пора, — сказала она, не обращая внимания на его погасший взгляд.
Перед выходом она подошла попрощаться с учительницей.
— Сережа такой молодец, — похвалила она. — Такой воспитанный мальчик. А как он стихи читает! С математикой, конечно, бывают сложности, но в целом…
Люба автоматически протянула руку, чтобы погладить его белобрысую голову, а Сережа отпрянул, словно она хотела его ударить.
Стыд и злость охватили Любу. И что сейчас подумает учительница? Она ударила его всего один раз! Всего один!
Ей показалось, что все это заметили и смотрят на нее с осуждением. Но учительница уже отвлеклась на другую маму, и Люба с Серёжей пошли к выходу. На прощание он оглянулся на компанию одноклассников, веселившихся вместе. И такая тоска была в его взгляде, что Люба не выдержала:
— Хочешь, ещё останемся? — спросила она.
Он поднял на нее свои удивлённые и обрадованные глаза.
— Можно?
— Можно.
Сережа обхватил ее колени и сказал:
— Мамочка, ты у меня самая лучшая! Можешь не покупать мне вкусняшки целую неделю! Или даже месяц.
Он побежал к мальчишкам, а Люба неуверенно села за краешек стола.
— Ой, а вы же мама Серёжи? — поинтересовалась одна из мамочек. — А наши сыновья дружат. Я хотела спросить, может, он придет к нам как-нибудь в гости?
— Попробуйте торт, — сказала другая. — Я сама пекла.
Странно, но в кругу этих женщин Любе вдруг стало хорошо и спокойно. Она смотрела, как сын носится с друзьями, ела торт и понимала — теперь все будет иначе. И впервые за много лет она улыбнулась. По-настоящему.
Другие мои рассказы:
Прощение
Бесприданница
Последний вопрос
Статьи и видео без рекламы
С подпиской Дзен Про
Как оказывается, в аптеке не всегда можно встретить лишь лекарства.
Любовь скрыта под слоем снега, но она всё равно есть.
Тайна, которую она тщетно пытается скрыть, становилась все тяжелее.
Как трудно понять, что действительно ценно в жизни.
Как живут те, кто скрывается от всех?
Как выдержать удар, когда вроде бы всё налаживается, а жизнь снова бросает вызов?