Порвать нити, связывающие с прошлым, больно, но необходимо.
В десять часов мачеха зашла в комнату и сказала:
— Звони. Только чтобы без глупостей. Я буду рядом тут стоять и слушать.
Хотя мысленно Триша уже несколько раз отрепетировала, что она скажет Грише, все мысли разом выскочили из головы. Она хотела было сказать мачехе, что позвонит немного позже, но прекрасно знала – это не сработает. Трясущимися пальцами она взяла телефон и набрала Гришин номер.
— Привет! – бодро поздоровался он. – Что, как дела? Сегодня все в силе?
Триша сглотнула, пытаясь смочить разом высохшее горло.
— Привет, Гриш. Я сейчас кое-что тебе скажу, только ты меня не перебивай, хорошо? Мы с тобой стали так близки, все зашло слишком далеко. Ты с мамой меня познакомил и сестрами… Ты мне очень нравишься, правда, но не настолько, чтобы отказаться от своей мечты. Я не рассказывала тебе – даже если я не попаду на стажировку в Англию, я все равно уеду. Я подала документы на несколько программ по обмену. Поэтому я приняла решение, что нам нужно расстаться. Не хочу к тебе привыкать, мне это сейчас ни к чему. Прости меня, если можешь.
— Триша, да ты что, с ума сошла? Что значит расстаться? Я сейчас в магазине, но как только приеду, зайду к тебе, и мы поговорим, хорошо?
— Не надо приходить, Гриша, — сказала она и нажала на отбой, уже не в силах сдерживать подступающие слезы.
— Вот и умница, — спокойно проговорила мачеха. – Все будет хорошо. Ты поплачь, легче станет. А я пока такси вызову, а то он и правда еще прибежит сюда.
Она вышла из комнаты, и Триша услышала, как та говорит оператору адрес ее нового места жительства. Первым ее порывом было написать Грише, что все не так, и что потом она ему все объяснит. Но тут она вспомнила тонкие руки сестры, которые повисли как плети, когда мачеха несла ее через коридор, ее бледное лицо… И то, какой Настя последние дни была веселой, с румянцем на щеках, как она ела принесенное Гришей печенье… Нет, она не может так поступить с Настей. А с Гришей она может так поступить? Видимо, да…
— Так, — в комнату вновь вошла мачеха и протянула ей ключи с брелком в виде рыбки. – Это ключи от квартиры. Адрес я вот тут написала на бумажке, и имя хозяйки. Зовут Екатерина Андреевна. Она кандидат химических наук, живет одна, комнату сдает давно, к жильцам привычная. Я не первую попавшую комнату взяла, обошла штук шесть, хотела как лучше тебе. И к институту близко, и ремонт там хороший.
Триша кивала, глотая слезы, стараясь успокоиться, но никак не могла.
— А что ты Насте скажешь? – спросила она.
— Не переживай, я найду правильные слова, — успокоила ее мачеха.
Она помогла Трише спустить чемодан, и даже обняла на прощание.
— Ну, Тришка, с Богом! Мне без тебя будет трудно, ты не думай, что это все для меня. Все для Насти. Ну, ты сама понимаешь.
В такси Триша пыталась прятать заплаканные глаза и держалась изо всех сил. И, вообще, нужно было успокоиться, не хватало еще показаться в таком виде хозяйке квартиры.
Затаскивать чемоданы ей пришлось самой, сначала до лифта, переживая, что пока она ходит за вторым, этот может кто-нибудь украсть. Хотя, что там красть, кроме поношенной одежды?
Добравшись до нужного этажа, Триша раздумывала, как ей поступить – открыть дверь своим ключом или позвонить? В итоге решила позвонить.
Дверь открыла невысокая старушка с седыми волосами в шелковом розовом халате и очками в толстой оправе. Волосы были уложены в старомодную высокую прическу с шишкой, из которой торчали шпильки, Триша такое только на картинках видела. Именно так изображают бабушек на детских картинках.
— Здравствуйте, — сказала Триша. – Я ваша новая квартирантка.
— А, Патрисия, что ли? Ну проходи, проходи, я ждала тебя. Твоя мама мне звонила.
— Она мне не мама, — хмуро ответила Триша и затащила чемоданы в коридор. – И зовите меня Тришей, я так привыкла.
— Ну и отлично! А я Екатерина Андреевна. Но ты, наверное, знаешь. Ух, какая хорошенькая, не то., что эти все новомодные девицы, кожа да кости. Кушать хочешь, я как раз пироги нажарила…
— Спасибо, — Трише было неудобно отказываться, но сейчас вряд ли она смогла бы впихнуть в себя хотя бы кусочек. Впервые в жизни она начала понимать Настю, которая говорила, что не может есть. Триша всегда думала – ну как это не может? Она всегда любила поесть, а особенно если вкусно. – Я сначала вещи разберу, а потом посмотрим. Вы покажите, где моя комната?
— Конечно, вон она, дальняя. Так удобно, что тут комнаты в разных сторонах, мы друг другу совсем не будем мешать. Ты располагайся, а я потом тебе про правила расскажу. Да не бойся, их у меня немного.
Триша потащила чемоданы в комнату, в которой ей теперь предстояло жить. Она оказалась вполне приличная, не хуже, чем была у нее раньше. Свежие обои, не самые дешевые, мебель стандартная из Икеи, все, что нужно для жизни, в комнате было – раскладной диван, письменный стол и два стула, комод, тумбочка, шифоньер и навесные полки. На окне стоял пышущий здоровьем фикус.
Телефон зазвонил, и Триша с надеждой и одновременно со страхом посмотрела, кто это. Конечно, это был Гриша. Триша очень хотела взять трубку, но понимала, что это ничего не даст. Она как завороженная смотрела на экран мобильного телефона, вспоминая Гришино доброе лицо, его улыбку, его теплую руку в ее руке. Когда звонок прекратился, она взяла телефон и заблокировала номер Гриши. Так будет лучше для всех.
Продолжение следует…
Начало здесь
Оглавление
Другие мои повести:
Ошибки прошлого
Это сильнее меня
Тайны Евы
Как ни странно, завидовать счастью стало легче, когда мрак отступил.
Сколько страданий скрывает сердце, даря жизнь другим!
Как остаться собой, когда вокруг кружит ветер перемен?
Триша стояла на краю, готовая разорвать молчание.
Как же порой легко упустить то, что действительно важно.
Как же страшно снова столкнуться с холодом забвения!