Судьба подбрасывает ей встречу, от которой невозможно отказаться.
В тот день Дина поругалась с мамой, села на первый попавшийся троллейбус, чтобы не идти под колким осенним дождём, и уставилась в окно. Время от времени она ловила в отражении его взгляд, весёлый такой, дескать: ну и что ты там в этом окне увидела? Один раз она набралась смелости и подняла глаза.
Парень сидел напротив. В жёлтом дождевике, волосы мокрые и от этого вьются ещё больше, у неё самой так же. Симпатичный парень, единственное, что его портило, это шрам на щеке возле губы, отчего улыбка получалась немного асимметричная.
Когда Дина двинулась к выходу, он тоже встал. Она не испугалась, это даже показалось ей забавным, хотя обычно в таких случаях Дина напрягалась. Они вышли на одной остановке и некоторое время стояли в нерешительности. Парень похлопал по карманам и спросил:
-Зажигалки не будет?
Дина скривилась — она терпеть не могла курящих.
-Нет, — ответила она, развернулась и пошла прочь.
-Девушка, погодите! — крикнул он, но Дина не оборачивалась и всем своим видом показывала, что ей всё равно, что он там говорит.
С мамой она, конечно, помирилась, хотя эта ссора стала некой отправной точкой, когда Дина чётко поняла: нужно съезжать, невозможно жить под её вечным надзором, вон и братья сбежали сразу, как только смогли. С маминой тревожностью нужно быть камнем, который лежит дома под кроватью, а лучше посреди комнаты, чтобы она всегда могла его видеть и протирать пыль при необходимости.
Проблема с мамой усугублялась ещё и тем, что Дина работала из дома: писала статьи на заказ, иногда брала курсовые по своей тематике. Она пробовала найти «нормальную» работу, но с её паническими атаками это было непросто: когда Дине было пятнадцать, на неё напали по дороге из школы, на той тропинке за гаражами, которую она всегда старалась пробежать как можно быстрее. Было темно, и Дина не заметила фигуру, отделившуюся от гаража, и спасло её тогда только то, что насильника спугнула женщина, которая не побоялась и принялась отбивать Дину, махая тяжёлым пакетом и зовя на помощь.
Мама и до этого всего боялась, а теперь так и вообще. Дина не боялась, но паника настигала её в самый неподходящий момент: когда кто-то незаметно подходил сзади, трогал её за руку, находился слишком близко или просто от резких звуков. В университете она учиться не смогла, на первом курсе перевелась на заочное и с третьего курса подрабатывала написанием статей и студенческих работ. Сейчас уже получала нормально, но снять комнату на эти деньги и полноценно питаться было бы сложно: у Дины ноутбук был в кредит, и телефон в кредит, так что на самом деле её вложения в семейный бюджет были куда скромнее маминых. Уйти она не могла, но и жить с мамой было сложно: та вела с себя с Диной, словно той всё ещё было пятнадцать.
Тот парень вспоминался ей часто, почему-то засело в памяти его лицо. Дина даже его нарисовала, боялась забыть эти черты. Глядя на рисунок, она понимала, что в этом человеке будто бы воплощается всё, что ей нужно. Глупо так думать, Дина это понимала, но всё равно не могла чувствовать иначе: этот парень был той самой банальной «половинкой», о которой рассказывают в песнях и стихах о любви.
Маме, конечно, Дина об этом не говорила. Та, с одной стороны, все уши прожужжала Дине о том, что в двадцать шесть давно пора замуж, а, с другой стороны, стоило Дине пойти на вечеринку или на концерт, да даже просто погулять с подружкой, и мама сразу обрывала телефон, предлагая приехать и встретить, попросить братьев съездить за Диной, а то, кто знает этих таксистов, ну и так далее.
-Мам, как я выйду замуж, если ты всё время обламываешь любое свидание? — злилась Дина. — Хватит мне звонить!
Понятное дело, домой Дина вообще никого не могла привести, мама всё равно не даст нормально пообщаться. И Дина стала пытаться откладывать деньги на переезд, брала как можно больше работ, даже аффирмации начала перед сном говорить, хотя особо в это не верила.
»Я заработаю много денег и съеду от мамы, — шептала она. — Встречу того парня и выйду за него замуж».
-Приберись в папиной комнате, — сказала однажды мама.
Дина удивилась. С тех пор как папа умер, его комната оставалась нетронутой, разве что братья там ночевали, и то редко. Папа был художником, и эта комната была его мастерской, вход в которую детям был строго запрещён.
-Зачем? — спросила Дина, надеясь, что средний брат ушёл от своей мегеры-жены, Дине она никогда не нравилась.
-Тётя Маша попросила приютить на месяц племянника. За деньги, конечно. Я давно думала, что надо пускать квартирантов, денег же вечно не хватает.
В маминых словах Дина услышала укор: могла бы и нормальную работу найти, помогать матери, а не сидеть у неё на шее, теперь вот и квартиранта придётся пускать.
Видеть чужого человека в доме Дине не хотелось. Тем более мужчину. Тем более в папиной комнате. Но спорить с мамой настроения не было, и Дина пошла убирать.
Парня звали Андрей. Было ему лет тридцать, высокий и немного грузный, с намечающейся лысиной на макушке и близорукими глазами. Очки он носить, видимо, стеснялся, и поэтому постоянно щурился и натыкался на всё подряд.
-Рыбу не жарить, я её не выношу, — сообщила ему мама. — В туалете крышку поднимать, в ванной оставлять полный порядок. После десяти не шуметь, гостей не водить. И деньги вперёд.
Андрей засуетился, долго искал в портфеле кошелёк, обещал, что будет выполнять все требования. Был он психологом и приехал на курсы повышения квалификации, очень благодарил, что пустили пожить: дорогие гостиницы были ему не по карману, а дешёвыми он брезговал.
Маме Андрей не понравился.
-Нищета, — пренебрежительно отзывалась о нём она. — Я думала, получится вас сосватать, но такого добра нам не надо.
Дину это одновременно и разозлило, и рассмешило. Ей Андрей не особо нравился, но не потому, что денег у него не было, а потому, что был он некрасивый и скучный. Мама быстро свесила на него обязанности по мытью посуды, закупку продуктов и другие мелкие бытовые поручения, которые тот послушно выполнял, и если при этом Дина оказывалась рядом, заводил с ней занудные разговоры.
-Это что, ушло столько средства для мытья посуды? — громко удивилась мама, так что даже Дина в своей комнате услышала.
Андрей принялся бормотать что-то оправдательное, Дина не могла разобрать, что, но услышала слово «куплю». На следующий день он и правда купил средство для мытья посуды, и Дине стало ужасно стыдно: мама и так с него немало денег взяла, а теперь попрекает каждой мелочью!
Из-за этого Дина заставила себя нормально отвечать на его вопросы, а потом и сама увлеклась: не таким уж занудным оказался Андрей.
Мама, словно почувствовав симпатию Дины, принялась ещё больше третировать гостя: то он шумел с утра, то кофе много пьёт, то в ванной оставил мокрым пол, что его, вытирать за собой не учили?
Дина в ответ принялась ещё лучше вести себя с Андреем, чтобы хоть немного сгладить отсутствие маминого гостеприимства, и уже сама стала с ним заговаривать.
Когда он уехал, Дина почувствовала пустоту, которая повисла в квартире, почти такую же, как после смерти отца. Она слонялась из комнаты на кухню, словно могла встретить в коридоре Андрея. Мама тоже скучала: жаловалась, что приходится самой мыть посуду и покупать продукты.
Он позвонил Дине через неделю. И сразу признался, что не встречал второго такого интересного собеседника. Позвал приехать в его город, а Дина, внезапно для себя, впервые призналась чужому человеку, что у неё бывают панические атаки, поэтому ехать ей страшно.
-Я приеду за тобой, — пообещал он.
И приехал. Мама заявила, что Дина совершает большую ошибку: Андрей не тот, кто ей нужен. Дина и не думала, что он именно тот, но зато с ним было хорошо и спокойно, а уехать из дома ей давно хотелось, так что маму она слушать не стала. В последний раз посмотрела на сделанный ею рисунок и выбросила его, решив, что хватит грезить о несбыточном.
Поженились они через год, ещё через год Дина забеременела. В городе Андрея ей нравилось больше: спокойное место, где с ней почти не случались панические атаки, а работать можно откуда угодно. Большой любви она так не чувствовала, Дина вообще не была уверена, что любит Андрея, но в этом ли счастье? Прислушиваясь к новым ощущениям внутри себя, она улыбалась и наполнялась непривычной негой. Правда, пришлось немного поволноваться: первое УЗИ врачу не понравилось, и он направил Дину в областной центр. Андрей поехал с ней, договорился с одним знакомым генетиком, который обещал их принять.
Дина сразу узнала его, не успев войти в кабинет. Он сидел за столом, в белом халате, всё такой же симпатичный, и даже шрам ни капельки не портил его. Дина испугалась, что он её узнает, запаниковала и с трудом остановила приступ, концентрируясь на малыше, которому нужна спокойная мама, особенно сейчас.
Но он её не узнал. Говорил приветливо, как с женой хорошего знакомого, шутил и обещал, что всё будет хорошо. Выписал дополнительные обследования, велел прийти через неделю.
Эту неделю они жили у мамы. Та уже давно забыла, что Андрей поначалу ей не нравился, всё время переживала, что они голодные, и откармливала как на убой. В папину комнату она пустила студентку, по её словам, не из-за денег, а чтобы не было скучно.
Анализы пришли хорошие. Дина предлагала не ходить к врачу, Андрей сказал, что так нельзя. Они снова пошли к нему, Дина страшно волновалась, три раза красила губы и три раза их стирала. Вячеслав (а именно так его звали) изучил все выписки, заполнил анкету, задавая Дине множество вопросов. Среди них был и такой вопрос:
-Курите?
-Нет, — возмущённо ответила она. — Я же беременная. И вообще — я не курю.
Он поднял на неё глаза и ответил:
-Я тоже. Разве что когда пытаюсь закадрить красивую девушку.
Щёки у Дины вспыхнули, но взгляда она не отвела: ни за что нельзя дать ему понять, что она его узнала. Вячеслав запнулся на несколько секунд и продолжил задавать свои вопросы. Дина отвечала спокойно, а внутри рождалось новое чувство. Это не было похоже на панику или страх. Это было похоже на сожаление, которое она в тот же день спрячет подальше, чтобы навсегда забыть о том дне и троллейбусе, который вёз её в совсем другую жизнь.
Неужели счастье так близко, но все еще недоступно?
Когда же наступит тот день, когда страх отпустит?
Судьба, обманом отобравшая дерзкие мечты, уже близка.
Она была готова всё потерять ради иллюзии счастья.
Она не была лишь сестрой, её искали как единственную.
Неожиданное письмо может изменить всё!