«Не твоей, а своей» — резко поправила Маруся, спускаясь через окно, чтобы сбежать от тревог матери

Судьба настойчиво тянет к опасности, и Маруся не может устоять.

Девушки начали исчезать еще весной, сначала одна, потом другая. К осени уже семь накопилось, и в округе только и шептались – маньяк завелся.​

​— Ты куда опять на ночь глядя собралась! – ругалась мать. – Смерти моей хочешь?​

​— Не твоей, а своей, – поправляла ее Маруся.​

​— Ты мне еще поговори!​

​Мать прятала от Маруси ключ, но Маруся спускалась через окно, благо квартира на первом этаже.​

​Маруся маньяков не боялась. В северном городе, где они жили, короткое лето порхает однодневной бабочкой, так что упустить его никак нельзя, и по вечерам она гуляла – одна, с подружками, а иногда и с мальчиками, но это редко: в библиотеке, где она работала, кавалеров особо не встретишь. Целыми днями Маруся выдавала книжки: мамашам, озабоченным развитием дошкольников, прыщавым старшеклассникам, сдающим экзамены, пропахшим капустой старушкам, а если и приходил какой симпатичный парень, так всегда с кольцом на руке.​

​— Жена не стена, вон, соседка же увела твоего батю! – говорила ей на это мать.​

​Мать работала в колбасном отделе, и сама была похожа на колбасу – с красноватой кожей, перетянутой слишком тесной одеждой, словно батон колбасы обвязкой, она всегда лоснилась то ли от сала, то ли от удовлетворенности жизнью. А что, у нее на работе кавалеров хватало, и после того, как батя сбежал с соседкой-цветочницей, мать и сама расцвела, как майская роза. Правда, на готовке это не отразилось – мать готовила всегда одно и то же: макароны и сосиски (последние приносила с работы, списанные).​

​Другое дело, бабушка! Бабушка пекла кулебяки и шарлотки, варила холодец и жарила отбивные. Наверное, поэтому замужем бабушка была три раза, мужчины ее любили, была в ней какая-то изюминка, в нее даже врач один влюбился. Он был хирургом, удалял у нее желчный пузырь. Потом говорил, что впервые в жизни у него тряслись руки во время операции, так она его впечатлила. И сам принес ей потом камушки в платочке – они были гладкие и блестящие, очень красивые, бабушка и не знала, что они такие бывают. У врача была жена, директор той школы, где училась Марусина мама. Хоть врач и не ушел от жены, та директриса все равно ее до самого выпускного гнобила ее, поэтому мама и не выучилась толком и стала продавщицей.​

​На старости лет бабушка заделалась ясновидящей – к ней приходили самые разные женщины, и она помогала им вернуть мужа или обрести любовь. Маруся в это не верила – как-то она попросила бабушку, чтобы та помогла ей обрести любовь, но бабушка отказалась.​

​— Любовь тебя сама найдет, – сказала она.​

​Когда наступила осень, так и случилось – Маруся шла по улице и увидела парня: светлые волосы ежиком, квадратные очки в дешевой оправе, сколиоз и слишком тощие руки. Маруся поняла мгновенно – это он. Она шла за парнем до самого вокзала, где он купил билет и сел на электричку до Северодвинска. Маруся бы тоже купила билет, но денег у нее не было ни копейки. И с тех пор она каждый день ходила к вокзалу и встречала электрички из Северодвинска, но того парня так и не видела.​

​-Бабушка, помоги мне его найти! Хочу поехать в Северодвинск, только скажи когда.​

​Мама, которая варила на кухне сосиски, прибежала с полотенцем в руках.​

​-Ты с ума сошла? Не пущу! Там последние две девушки пропали! Ты смерти моей хочешь?​

​Бабушка покачала головой, достала карты. Раскинула их, долг осмотрела, после чего изрекла:​

​-Мать права. Маньяк там тебя ждет. За красной дверью.​

​Верь не верь, а от таких слов у кого хочешь мурашки по коже побегут. Но Маруся бы не была Марусей – дождавшись, когда ее выходной совпадет с маминым рабочим днем, она разоделась, надухарилась и поехала искать своего очкарика.​

​Почти сразу же Маруся поняла, что задумка ее глупая – как она найдет одного человека среди такого огромного количества людей? Но решила, что удача будет на ее стороне, и просто пошла бродить по улицам.​

​Маруся сама не поняла, как оказалась в частном секторе – весь день бродила по городу, один раз присела на лавочку, чтобы съесть прихваченную с собой булочку, после чего опять пошла куда глаза глядят, и вот пришла. Темнело, лаяли собаки, еще и дождь начал накрапывать. Она глянула на часы – надо бы обратно, на электричку успеть.​

​-Девочка, ты мне не поможешь?​

​От скрипучего старческого голоса она аж вздрогнула.​

​Старик был сгорбленный, кожа его была покрыта то ли веснушками, то ли пигментными пятнами, а по его блестящей лысине невозможно было угадать, кем он был в юности – блондином или брюнетом? Но вот его глаза оставались пронзительно-синими, словно они не были подвластны времени.​

​— Кошка у меня залезла на чердак и там родила, не поможешь достать ее? А то зову-зову, а она не спускается. Голодная же…​

​Маруся была доброй девушкой, и животных любила, поэтому, не раздумывая, зашагала к дому. Лишь когда он придержал для нее дверь красного цвета, остановилась, вспомнив бабушкины слова. Сердце у Маруси застопорилось, ноги подкосились.​

​— Простите, – пропищала она. – Я на электричку опаздываю.​

​И как дала деру! Никогда в своей жизни Маруся так быстро не бегала! Она бежала, бежала, бежала и тут… Камень попал ей под ногу, нога подвернулась, и Маруся упала. Колготки разорвались, коленка вся в крови, и слезы сами собой брызнули из глаз.​

​— Тебе помочь, милая?​

​У ворот стояла женщина – высокая, смуглая, в домашнем халате.​

​— От кого это ты так бежишь?​

​— Собака погналась, – соврала Маруся.​

​Женщина кивнула.​

​— Да, у нас тут много шавок без привязи бегает. Ишь, как коленку разодрала! Пойдем, я тебе перекисью обработаю.​

​Маруся захромала вслед за женщиной, морщась от боли и глотая злые слезы. Ну как же она так!​

​Внутри дома было светло и чисто, пахло чем-то хвойным, словно это был не дом, а лес. И тихо так же, как и в лесу – Маруся даже удивилась: у них дома никогда не бывало так тихо, вечно или радио, или телевизор, или соседи ругаются.​

​— Ты далеко живешь? – поинтересовалась женщина.​

​При свете лампы Маруся рассмотрела странное родимое пятно в форме бабочки на левой щеке женщины, оно было такое яркое, что сложно было отвести от него взгляд.​

​— Далеко, я на электричку шла, – ответила Маруся, раздумывая, каково живется с таким вот пятном на лице.​

​Женщина достала из ящика пузырек с перекисью и бинт.​

​— Может, снимешь колготки и помоешь ногу? – предложила она. – Ванная комната там.​

​Марусе было неловко, но и отказываться неловко. Она прошла в ту сторону, куда указала женщина – узкий коридор, где не горел свет, и в конце его закрытая дверь. Синяя.​

​— Хорошо, – согласилась Маруся.​

​Она прошла по узкому коридору, зашла в ванную, где сняла колготки и смыла с ноги грязь. В ванной было холодно и пахло краской. Маруся заметила под ванной банку с синими потеками, и подумала, что дверь только что покрасили. Из любопытства она поковыряла краску в уголке – какого цвета она была раньше?​

​Под свежим слоем синей краски алела красная. Маруся вздрогнула, но тут же решила – женщины не бывают маньяками. Она выдохнула, встряхнула головой и вышла.​

​— Вот, я тебе повязку приготовила, – женщина протянула ей квадратик из марли, смоченный перекисью, и бинт, разрезанный на конце как язык змеи.​

​Маруся перевязала колено – ну, ничего так, только мама увидит и будет ругаться.​

​— Спасибо, – сказала она. – Хорошо, что в мире еще есть добрые люди.​

​Женщина кивнула, проводила ее до калитки.​

​— Беги, а то на электричку опоздаешь!​

​Маруся, конечно, побежала, но под ноги смотрела. Забежала в электричку в самый последний момент, плюхнулась на первое свободное сидение, подняла глаза и…​

​Напротив сидел он: светлые волосы ежиком, квадратные очки в дешевой оправе, сколиоз и слишком тощие руки.​

​— Бандитская пуля? – спросил он, кивая на коленку.​

​-Маньяк, – почти шепотом ответила Маруся.​

​— Серьезно?​

​Он пересел к ней рядом.​

​— Меня Рома зовут, а тебя?​

​— Маруся.​

​— Ну, рассказывай, Маруся.​

​Дома, конечно, был скандал – мама даже сосиски свои не стала есть, так сильно расстроилась, хотя Маруся не рассказала ей ни про старика с кошкой, ни про женщину с пятном. А бабушка раскинула карты и сказала: быть свадьбе.​

​Маньяка нашли до свадьбы. По всем новостям показали женщину с пятном в виде бабочки на лице. Маруся, когда это увидела, побежала в туалет, где ее вырвало. Мама подумала, что Маруся в положении, и была права, конечно. А бабушка раскинула карты и сказала только одно слово: красная дверь.​

​Другие мои рассказы:​

​Привет, Долли!​

​А может снова все начать​

​Тайна усыновления

Источник

Новые статьи

«Ты расстроилась, да?» — с заботой заметил Василий, пытаясь поддержать Тришу в трудный момент

Как трудно оставить прошлое, когда оно стучится в дверь.

4 часа ago