«Ты же сама говорила, что ненавидишь сельскую жизнь!» — воскликнул Макс, растерянно хлопая глазами от неожиданности её слов.

Ванечку я забрала с собой. Свекры, конечно, устроили вой, но я высказала им, что это, вообще-то, мой сын, и что я буду привозить его в гости, а пока что пусть дома живет. Я бы, может, и оставила его, но меня сильно задели те слова врача, что я, дескать, кукушка – он до самой выписки вел себя так, словно я худшая из всех возможных матерей, а Ваню моего откровенно жалел, как будто он сиротка какой, так что мальчик, лишенный отца, бегал за ним по всему отделению как хвостик.

Начало здесь

Сам Ваня сначала не понял, куда его везут, а когда понял – было уже поздно. Я думала, он устроит скандал, но нет – он так обрадовался встрече со старыми игрушками, что быстро забыл про деда с бабкой.

Забирал нас, конечно, Максим, и меня немного покоробило, как он грубо одергивает Ваню, когда тот требовал остановиться, чтобы купить леденец или пинал сидение от скуки – девчонок своих воспитывай, а сына моего не тронь! Тут я подумала: а как он будет относиться к нашему общему ребенку? Конечно, будет любить, а бедный Ванечка будет это чувствовать и вырастет с кучей комплексов… От жалости к сыну и к себе я чуть-чуть всплакнула, а Максу сказала, что это, наверное, гормоны. А когда вечером он засобирался домой, Ваня вдруг спросил:

— А когда папа придет?

Я от этого вопроса оторопела – он никогда про отца не спрашивал, и я была уверена, что он понял, насколько это было возможно в его возрасте, что папы больше нет.

Макс сразу заторопился, чтобы избежать этого разговора, и мне пришлось одной Ване рассказывать, что папа сейчас на небе – мы же говорили ему это, ведь так? Как оказалось, сын не особо различал «на небе» и «в квартире», был уверен, что папа здесь. Так себе выдался вечерок, в общем, и я почувствовала себя жутко одинокой. Последний раз я себя так чувствовала, когда жила в интернате при школе – по вечерам соседки мило щебетали со своими родителями, поедали конфеты из огромных мешков, которыми их снабжали на выходных, а мне приходилось довольствоваться тем, что достанется от Ольги. И вот чем она, спрашивается, лучше меня – почему ей досталась нормальная семья, а мне – нет?

Конечно, она брала иногда меня с собой на выходных, и делилась всеми вкусностями, которые передавала ей мама, но мне от этих подачек было только хуже. Часто, ворочаясь на жестком матрасе перед сном, я представляла себя на месте Ольги – что вот эта ее комната с розовыми стенами, которые Ольга так ненавидит – это моя комната. Я не Ольга, я бы не кривила нос, что мама наклеила обои без ее ведома – я бы радовалась и благодарила родителей. Мысленно я примеряла все ее наряды, улыбалась на семейных фотографиях… Это были самые сладкие и самые тайные мои мечты, под которые я часто засыпала в те годы.

И вот теперь она вновь обладала тем, чем хотела обладать я – это с ней рядом сейчас спит мужчина, который, между прочим, отец моего ребенка. И это было ужасно несправедливо. Я вспомнила наш разговор с Милой – нужно срочно что-то менять, иначе я так и останусь вечной любовницей. Действовать топорно, как она мне предлагала, я не хотела – ультиматум не мой конек. Нужно было придумать что-то похитрее. Да и Макс не тот человек, кем можно легко манипулировать – скользкий как уж, всегда найдет, что такое сказать, чтоб не пришлось принимать решение. А вот слабая его сторона – это чувство сострадания, у нас же поэтому все и закрутилось – ему было жаль меня, что я такая несчастная сиротка осталась еще и без мужа. На этом я и решила сыграть.

Тут пришлось подключить Ольгу – я напросилась к ней в гости, где, после обычных сплетен как бы невзначай заметила, что на выходных открывается новый дом отдыха, и там шикарные скидки. Я знала, что Оля обожает подобное, а тут еще бассейн на открытом воздухе, аниматоры для детей… В общем, она купилась. И в тот же день я попросила Максима отвезти нас на выходных в деревню – сказала, что Ваня истерит, скучает. Он и правда скучал, но без истерики, это я преувеличила. В общем, он согласился, а потом его дома огорошили предстоящей поездкой в загородный дом, и пришлось ему писать мне покаянное сообщение, что нашу поездку придется перенести на следующие выходные. Я покорно согласилась. А сама поехала на автобусе, и уже из районного центра начала ему звонить, что меня растрясло и живот болит, напугала его, в общем. Он, понятное дело, не мог сорваться и приехать.

На самом деле я нормально себя чувствовала, по крайней мере, до тех пор, пока не встретила этого гада.

Мы ждали автобус до деревни, и тут, надо же – идет тот самый доктор. В руках сумка, рядом плетется какой-то дед.

— Какая встреча! – ехидно проговорил он. – Что, наигрались уже в мать? Опять к старикам повезли?

Как я на него рассердилась! Да как он смеет такое говорить, да еще при моем сыне? А этот глупыш еще кинулся к нему навстречу – Артур Олегович, а у меня больше не болит живот!

— Вам психолога хорошего посоветовать? – выплюнула я ему в лицо. – А то я смотрю, вас комплексы детские все никак не оставят.

Как он взбеленился! Аж позеленел весь – стоит и как рыба ртом своим хлопает, а сказать ничего не может. Я взяла Ванечку и пошла прочь.

Но не так уже легко испортить мне настроение – я знала, что, если мой план выгорит, я буду еще как вознаграждена, а эти врач этот пусть думает, что хочет.

Из поездки тем не менее я вернулась уставшая и дерганная: дед с бабкой опять на мозги капали, чтобы я оставила им внука, Ваня истерику закатил… Но я не велась на их манипуляции – мне Ваня нужен для плана моего. А то, что устала – это очень даже хорошо.

В понедельник Макс примчался на всех порах, потащил меня к врачу. И тут уж не знаю – сила мысли, или правда растряслась в автобусах, но у меня обнаружили тонус и прописали постельный режим. Выписали больничный, и я…

— Знаешь, я тут подумала – все равно я никому здесь не нужна, еще и семью вашу под угрозу ставлю. А Ваня так привязался к бабушке с дедом, плачет без них. Вот я и подумала – поеду я туда жить. Они сами мне предлагали, и про беременность они знают, говорят, что это хорошо, что у Ванечки братик будет.

Я специально выделила это «братик» – у Макса же девчонки, и понятно, что он о сыне мечтает. В этот момент, по моим расчетам, он должен был пасть на колени и сказать, что уходит от жены и будет жить со мной. Но Макс ничего такого не сделал – только принялся уговаривать остаться, потому что там медицина никакая.

— Ничего, другие же там рожают, и я смогу.

— Ты что же, насовсем туда переехать решила? В деревню? Да ты же сама говорила, что ненавидишь сельскую жизнь!

— Почему в деревню? Я в райцентре поселюсь. А что – продам квартиру, куплю там дом хороший. Детям будет где побегать, и свекры рядом. Я же, никому, кроме них, и не нужна на этом свете…

Макс смотрел растерянно, хлопая глазами, словно силясь не заплакать.

— А как же я? Как же мы? Я же, все же, отец…

— Ну какие «мы» – у тебя своя семья есть. Вон, в субботу, когда мне плохо было, ты же не со мной был, а с ними развлекался. Как, хорошая водичка в бассейне? А кровати в номерах большие, наверное?

Он опустил голову – сам понимал, что виноват.

Меня, конечно, злило, что он ничего мне не предлагает – но, ничего, посмотрим, как он запоет, когда я и правда уеду. А медлить я не собиралась – в тот же день позвонила Миле, попросила ее найти мне квартиру приличную, чтобы снять на время.

— А зачем искать – приезжай ко мне! Да он через неделю за тобой прибежит, максимум – через две! А мы как раз отлично время проведем! Мой в Египет укатил с семьей…

Вот так я и оказалась в гостях у Милы.

Продолжение следует…

Источник