«Это моё праздничное блюдо, дорогой!» — заявила Олеся, наслаждаясь каждым оборотом блендера, игнорируя гнев мужа

— Олеся… что ты делаешь? — голос Кирилла дрожал от ужаса и гнева.

Звук работающего блендера заглушал мои мысли.

Я продолжала измельчать бумаги, наслаждаясь каждым оборотом под крышкой.

— Это моё праздничное блюдо, дорогой!

Сердце ёкнуло

Два года назад всё было иначе. Я познакомилась с Кириллом на дне рождения общей подруги. Он сразу привлёк моё внимание — высокий, с правильными чертами лица и уверенной улыбкой. Когда наши взгляды встретились, я почувствовала, как сердечко ёкнуло.

— Олеся, верно? — спросил он, подсаживаясь ко мне. — Я Кирилл. Может, познакомимся?

Его голос был глубоким и мягким. Мы проговорили весь вечер, и я не могла поверить своему счастью.

Он был не только красив, но и умён, остроумен. Успешный бизнесмен, при этом такой внимательный и галантный.

Наш роман развивался стремительно.

Уже через месяц мы съехались, а через год сыграли свадьбу. Я была на седьмом небе от счастья. Кирилл казался идеальным мужем — щедрый, заботливый, готовый на всё ради меня.

«Внученька, если мужчина любит, то он ничего не жалеет на свою женщину», — Я вспоминала слова своей бабушки, когда Кирилл дарил мне очередной подарок или устраивал романтический ужин.

Не до тебя

Но уже через несколько месяцев после свадьбы что-то начало меняться.

Сначала это были мелочи — стал реже обнимать меня, его поцелуи стали какими-то автоматическими. Всё чаще стал задерживаться на работе.

— Милый, может, сходим куда-нибудь вечером? — спросила я однажды.

— Прости, много работы. В другой раз, — отмахнулся он, не отрывая глаз от ноутбука.

Я пыталась поговорить с ним, но Кирилл всегда находил отговорки.

— Ты слишком много хочешь, — говорил он. — У меня просто сложный период на работе.

Привыкнешь

А потом появилась собака. Огромный немецкий дог, которого Кирилл привёл домой без предупреждения.

— Что это? — спросила я, чувствуя, как начинает щипать в носу.

У меня была аллергия на шерсть, о чём Кирилл прекрасно знал.

— Это Макс. Классный, правда? — Кирилл почесал пса за ухом. — Я всегда хотел такого.

— Но… у меня же аллергия. Ты забыл?

— Не преувеличивай. Привыкнешь.

Когда я попыталась возразить, он резко оборвал меня:

— Это мой дом, и мне решать, кто здесь будет жить.

В ту ночь я впервые заплакала, лёжа в постели. Кирилл даже не заметил — он спал в другой комнате, с собакой.

Приступы астмы начались почти сразу. Я задыхалась, просыпалась по ночам от удушья. Кирилл делал вид, что не замечает моего состояния.

— Ты специально всё драматизируешь, — заявил он, когда я в очередной раз начала задыхаться. — Нужно просто меньше нервничать.

В те дни я часто вспоминала бабушку. Её не стало еще десять лет назад. Она оставила мне старинный серебряный кулон с аметистом.

Носи его, внученька. Он придаст тебе сил, когда будет тяжело.

Я прикасалась к кулону, когда становилось особенно тяжело дышать, и думала о том, что бы сказала бабушка, увидев, как изменилась моя жизнь.

Надо экономить

Я планировала наш отпуск несколько месяцев. Нашла чудесный отель на берегу моря.

— Я отменил бронь, — сказал Кирилл за неделю до отъезда. — Поедем в санаторий под городом. Нужно экономить.

Я не могла поверить своим ушам. Санаторий, который он выбрал, был старым советским учреждением с удобствами на этаже.

— Но мы же договаривались… Я так мечтала о море.

— Ты слишком избалована. Думаешь только о себе, — отрезал он. — Тебе вообще не важно, что нужно мне.

В тот вечер я впервые подумала, что совершила ошибку, выйдя за него замуж. Но надеялась, что всё наладится. Ведь я хотела детей от него, свой загородний домик, счастливое будущее.

Проверь свою голову

После года брака мечты о детях таяли на глазах. Каждый месяц я с надеждой ждала, но тест на беременность всегда был отрицательным.

Кирилл же, казалось, совсем не беспокоился об этом.

— Может, нам стоит обратиться к специалистам? — однажды решилась спросить я за ужином.

— Ты о чём?

— Мы уже год пытаемся, но ничего не получается…

Кирилл посмотрел на меня исподлобья, его взгляд был холодным.

— Зачем торопиться? Всему своё время.

— Но уже год прошёл… — я старалась говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало. — Мне кажется, нам стоит провериться.

— Олесь, может, тебе стоит голову проверить? — он резко отодвинул тарелку. — Можешь ты хоть один вечер не портить мне ужин своими разговорами? Я устал!

Кирилл встал из-за стола и ушёл в гостиную, где его уже ждал Макс. Я слышала, как он воркует с собакой, называя его «умником» и «красавчиком».

Новое бельё

По ночам я лежала без сна, прислушиваясь к его дыханию.

Кирилл давно не прикасался ко мне. Когда я пыталась обнять его, отстранялся, бормоча что-то про головную боль или усталость.

Я начала винить себя.

Может, я стала менее привлекательной? Может, это из-за аллергии, из-за которой я постоянно чихаю и задыхаюсь?

Я перепробовала всё — новое бельё, романтические ужины, даже пыталась справиться со своей аллергией, чтобы не раздражать его своим кашлем.

Но ничего не помогало. Кирилл всё больше отдалялся, а я чувствовала себя всё более одинокой в собственном доме.

Свой домик с детьми

Однажды я решила предложить ему что-то, что могло бы нас сблизить.

— Милый, помнишь тот участок, который тебе достался от мамы? Может, построим там домик? Для нас и… возможно, для будущих детишек?

Его реакция была мгновенной и резкой.

— Даже не думай об этом участке. Он не для нас.

— Но почему? — я не понимала его категоричности. — Это же отличное место, и…

— Я сказал нет! — он ударил кулаком по столу, заставив меня вздрогнуть. — Хватит лезть в мои дела!

В его глазах я увидела что-то такое, от чего похолодело внутри. Это был не просто гнев — это был страх. Будто я задела его чем-то.

Деревенская

Его мать, Анастасия, никогда не любила меня.

— Ты недостаточно хороша для моего сына, — говорила она.

Она даже не скрывала презрения к тому, что я выросла в деревне. Её вскоре не стало. Но я до сих пор чувствовала её незримое присутствие в нашем доме, особенно когда речь заходила о наследстве.

Кирилл всё чаще стал задерживаться на работе.

Иногда приходил за полночь, от него пахло алкоголем и чужими духами.

Я делала вид, что не замечаю, боясь разрушить даже ту хрупкую видимость семьи, что у нас осталась.

Кулон от бабушки

Но одна ночь изменила всё. Он пришёл пьяный и агрессивный.

— Что ты на меня так смотришь? — рявкнул он, когда я встретила его в прихожей.

— Я волновалась, — тихо ответила я, помогая ему снять пальто.

— Волновалась она! — он грубо схватил меня за руку. — Следишь за мной, да? Как твоя сумасшедшая бабка!

Я инстинктивно схватилась за кулон на шее — единственную памятную вещь, оставшуюся от бабушки. Кирилл заметил этот жест.

— А, это старьё всё ещё на тебе? — он протянул руку. — Дай посмотреть.

— Нет, пожалуйста!

Одним резким движением он сорвал кулон с моей шеи и швырнул его об стену. Серебряная цепочка разорвалась, аметист выпал из оправы.

Я застыла на месте в шоке. Этот кулон был со мной всю жизнь. Бабушка подарила его мне на шестнадцатилетие, рассказав его историю — как он переходил от матери к дочери в нашей семье уже больше века.

— Вот и всё, — усмехнулся он. — Теперь ты только моя.

Он, пошатываясь, прошёл в спальню и рухнул на кровать, даже не раздевшись. А я осталась стоять в прихожей, собирая осколки не только кулона, но и своей жизни.

Подозрения

В ту ночь я опять не спала. Сидела на кухне, держа в руках разбитый кулон, и впервые позволила себе признать то, что давно знала: мой брак был ошибкой.

Кирилл не был тем человеком, за которого я выходила замуж. А может, он всегда был таким, просто я не хотела этого видеть?

Утром он сделал вид, что ничего не помнит.

Спросил, почему я не надела кулон, и когда я напомнила о вчерашнем, лишь пожал плечами.

— Подумаешь, старая побрякушка. Куплю тебе новый, лучше.

Но дело было не в кулоне. Дело было в том, что в тот момент что-то сломалось и во мне. Я больше не могла притворяться, что всё в порядке.

Я начала разбираться.

Проверяла телефон, когда он оставлял его без присмотра. Искала чеки, записки, любые следы. Что-то подсказывало мне — он не просто так резко реагировал, когда я разговаривал с ним об земельном участке.

Почему он так резко реагирует на любое упоминание о нём?

Кирилл стал ещё более раздражительным. Каждый мой вопрос о его работе, о планах вызывал у него вспышку гнева.

— Ты что, следишь за мной? — кричал он. — Ты параноичка! Тебе лечиться надо!

Бумажная свадьба

В день нашей бумажной свадьбы я проснулась с первыми лучами солнца. Провела рукой по пустой половине кровати — муж снова ночевал в гостиной, с собакой.

Из кухни донёсся звук его шагов. Я накинула халат и вышла. Кирилл стоял у кофемашины, в костюме, словно собирался на важную встречу.

— С годовщиной, — произнёс он, не поворачиваясь.

— С годовщиной, — эхом отозвалась я.

Он наконец посмотрел на меня, и в его взгляде промелькнуло что-то похожее на вину.

— Слушай, я… я постараюсь пораньше вернуться. Отметим, хорошо?

Я кивнула, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота от его фальшивой заботы.

— Что-то не так? — спросил Кирилл, заметив моё состояние.

— Всё прекрасно, — я выдавила улыбку. — Просто волнуюсь. Хочу, чтобы вечер был особенным.

Он поцеловал меня в щёку — впервые за недели — и ушёл. А я осталась стоять посреди кухни, вдыхая запах его одеколона с оттенками лжи.

Сюрприз для мужа

Весь день я готовилась. Надела его любимое красное платье, сделала праздничный ужин.

Макс ходил за мной по пятам, чувствуя моё настроение. Каждый раз, когда я начинала чихать, повторяла: «Потерпи. Это в последний раз.»

В семь вечера раздался звук ключа в замке. Я как раз зажигала свечи на столе.

— Ничего себе! — Кирилл окинул взглядом накрытый стол. — Ты превзошла себя.

— Бумажная свадьба бывает только раз, — улыбнулась я.

— Я тоже кое-что принёс. Помнишь, мы такое пили на нашем первом свидании?

Неужели это тот же человек, в которого я влюбилась два года назад?

За ужином он рассказывал о работе, о планах, о каком-то «выгодном вложении». Я кивала, поддерживала разговор, а внутри всё кипело от ярости.

Звук блендера

— Знаешь, — сказал он вдруг, — я понимаю, что в последнее время был не лучшим мужем.

— Вот как?

— Да, я… я хочу всё исправить. У меня есть планы, большие планы. Скоро всё изменится, вот увидишь.

— У меня тоже есть сюрприз, — сказала я, вставая из-за стола. — Закрой глаза.

— Опять какие-то глупости? — он поморщился, но всё же сделал это.

Я подошла к кухонной стойке, где стоял блендер. Достала его паспорт и свидетельство о наследстве на земельный участок от матери.

— Можешь открывать.

Он открыл глаза и застыл, увидев документы в моих руках. На его лице промелькнула тень страха.

— Что… что ты делаешь?

— Отмечаю нашу бумажную свадьбу, — я включила блендер. — Бумага ведь такой хрупкий материал, правда?

Тут же вспомнила сообщение, которое нашла в его телефоне:

«Скоро, солнышко. Продам этот участок, и мы заживём. Без истеричек и надоедливой аллергии.»

— Олеся, не смей! — он вскочил, но было поздно.

Звук работающего блендера заглушал его крики. Я смотрела, как исчезают страницы, печати, его фотография в паспорте. Каждый оборот лезвий приносил странное удовлетворение.

— Ты сошла с ума! — он пытался выхватить у меня блендер. — Это же оригинал! Как я теперь продам участок?

— Вот именно, — я выключила блендер. — Никак. Не будет ни продажи, ни новой жизни с твоей Мариной.

Он побледнел.

— Ты… ты о чём?

— Как думаешь, Марина не расстроится, что придётся подождать? Восстановление документов может занять месяцы.

Слова бабушки

Кирилл опустился на стул, его лицо приобрело пепельный оттенок.

— Олеся, это не то, что ты думаешь…

— Нет, это именно то, что я думаю! — я почувствовала, как плотину прорвало. — Два года, Кирилл! Два года ты лгал мне, изменял, строил планы с другой! А я думала, что проблема во мне! Я задыхалась от аллергии, плакала по ночам, мечтала о детях! Боже, я была слепа!

Он вскочил, схватил меня за плечи.

— Послушай, я могу всё объяснить! Марина ничего не значит, это была ошибка…

— Ошибка — это случайный поцелуй на вечеринке. А у тебя был план. План на новую жизнь. Но знаешь что? У меня тоже есть план.

Я сняла обручальное кольцо и положила его в блендер.

— Можешь и его измельчить. Оно ведь тоже ничего не значит, правда?

— Прекрати истерику! — он ударил кулаком по столу. — Ты ведёшь себя как ненормальная!

— Нет, Кирилл. Впервые за долгое время я веду себя нормально.

Я прошла в спальню и достала заранее собранный чемодан. Когда вернулась, Кирилл сидел на полу, пытаясь собрать обрывки документов.

— Куда ты собралась?

— Прочь отсюда. Прочь от тебя.

Он вскочил, преградил мне путь.

— Никуда ты не пойдёшь! Это наш дом!

— Уже нет, — я посмотрела ему в глаза. — Знаешь, моя бабушка говорила: каждая женщина должна уважать себя. Жаль, что мне понадобилось два года, чтобы понять смысл её слов.

— Ты не можешь просто уйти!

— Уже нет. Наш брак оказался не прочнее бумаги.

Я обошла его и направилась к двери.

— Олеся! — крикнул он мне вслед. — Ты пожалеешь об этом!

Я не ответила. Закрыла за собой дверь и пошла вниз по лестнице, чувствуя, как с каждым шагом становится легче дышать.

Ни злорадства, ни жалости

Прошло полгода. Я живу в маленькой съёмной квартире на другом конце города. Кулон, который разбил Кирилл, я отдала в ремонт — ювелир сказал, что можно восстановить.

Он пытался связаться со мной несколько раз. Сначала угрожал, потом умолял вернуться. Я узнала от общих знакомых, что Марина бросила его, когда поняла, что квартиры ей не видать.

Его бизнес на грани краха, он увяз в долгах. Пытается продать машину и нашу… его квартиру, но пока безуспешно.

Знаете, что я почувствовала, услышав это? Ничего. Ни злорадства, ни жалости. Будто речь шла о совершенно постороннем человеке.

Вчера я надела кулон от бабушки и впервые за долгое время улыбнулась своему отражению в зеркале.

Получила сообщение от коллеги с новой работы. Он приглашал меня на свидание. Может, соглашусь. А может быть, ещё подумаю.

В конце концов, бумага — хрупкий материал, а я с тех пор — нет. Узнавайте о новых рассказах первыми: группа в VK , Одноклассники, Телеграм

Интересные рассказы для вас:

Источник