— Костя, мамы больше нет…
Мне позвонили в самый неподходящий момент. Пятнадцать лет мы не общались, и вдруг – звонок.
Я как раз заканчивал важную презентацию для совета директоров, когда на экране высветилось имя младшего брата.
Короткая фраза, которая вернула меня в суровую реальность. Я откинулся в кресле, машинально поправляя галстук.
— Когда?
— Вчера вечером. Просто не проснулась. Знаешь, она часто говорила о тебе в последнее время.
Паша говорил тихо, устало. Я представил, как он сейчас сидит на старой кухне в родительском доме, где наверняка ничего не изменилось.
— Похороны послезавтра. Приедешь?
— Конечно. Закажу билеты прямо сейчас.
Разговор получился коротким. Что еще говорить?
Домой
Серые пятиэтажки, знакомый скрип старого трамвая. Ничего не изменилось, будто время здесь остановилось. Даже вывески на магазинах остались прежними.
Паша ждал меня у подъезда. Постаревший, с проседью в волосах, но всё такой же нескладный и долговязый.
В потертых джинсах и растянутом свитере он выглядел типичным местным жителем.
— Выглядишь как банкир с Уолл-стрит, — хмыкнул брат, разглядывая мой костюм.
— А ты, как всегда, в своём репертуаре, — я попытался улыбнуться. — Галстук купи.
— Зачем? Чтобы как ты по офисам просиживать? Нет уж, мне и так неплохо.
Мы поднялись в квартиру. Знакомый запах маминых пирогов еще витал в воздухе. На стенах – те же фотографии в рамках: мы с Пашей в пионерских галстуках, мама молодая и красивая, отец…
— Кофе будешь? — Павел гремел на кухне чашками. — Есть только растворимый, извини.
— Буду. И давай поговорим.
Брат выставил на стол банку кофе и початую пачку печенья.
— О чем? О том, как ты пропал на пятнадцать лет? Или о том, как мама каждый день ждала от тебя хоть строчки?
— Паш, давай без претензий. Я звонил иногда.
— Ага, на Новый год и день рождения. Целых две минуты в год! — он с грохотом поставил чашки. — А знаешь, что она до последнего верила, что ты вернешься? Все говорила: «Костенька одумается, приедет».
Я молча размешивал сахар в чашке. Что тут скажешь? Да, виноват.
Да, бросил всех ради карьеры. Уехал в столицу, построил бизнес, женился, развелся. А мама все ждала.
— Ладно, проехали, — Паша махнул рукой. — Завтра нотариус придет, будет оглашение завещания.
— Завещания? — я удивленно поднял брови. — А что завещать-то? Квартира и…
— И дача. И сберкнижка. И кое-какие бумаги. Мама же не просто так жила, — он усмехнулся. — Ты многого не знаешь, братец.
В его голосе промелькнуло что-то странное. Не злость, нет. Что-то другое. Торжество? Предвкушение? Я не мог понять.
— Останешься здесь? — спросил Павел. — Твоя комната нетронута.
— Нет, я в гостиницу. Не хочу тебя стеснять.
— Как знаешь, — он пожал плечами. — Завтра в десять приходи. И костюм свой надень, нотариус любит официоз.
Странное чувство – вернуться домой через столько лет. Вроде все знакомое, родное, но уже чужое. Как будто в старом кино оказался.
В гостинице была стерильная чистота и равнодушие. Я лёг на белоснежную кровать, не раздеваясь, и уставился в потолок.
Завтра все решится. Что там в завещании?
Следы прошлого
Я намеренно пришел раньше назначенного времени, чтобы побродить по старому двору.
Детская площадка, где мы с Пашкой гоняли мяч, теперь заросла бурьяном. Старая яблоня под окнами все так же клонилась к земле.
Нотариус появился ровно в десять – сухопарый мужчина с портфелем.
Мы расположились за круглым столом в гостиной. Паша суетился, расставляя чашки с чаем.
— Итак, приступим, — нотариус достал документы. — Ваша мать, Вера Николаевна, составила завещание месяц назад.
Я украдкой наблюдал за братом. Он сидел спокойно, будто заранее знал содержание бумаг.
— Квартира и дачный участок переходят в равных долях обоим сыновьям, — монотонно читал нотариус. — А вот денежные средства и ценные бумаги…
Он сделал паузу, глядя поверх очков.
— Все финансовые активы, включая акции компании «Восток-Инвест», переходят младшему сыну, Павлу Сергеевичу.
— Какие акции? — я подался вперед. — У мамы были акции?
Паша усмехнулся.
— А ты думал, она просто так сидела все эти годы? Пока ты в столице карьеру делал, мама вложила отцовское наследство в перспективную компанию. Теперь эти бумаги стоят целое состояние.
— Почему я ничего не знал?
— А ты спрашивал? Звонил раз в полгода на две минуты – как дела, как здоровье. Вот и все общение.
Нотариус деликатно кашлянул.
— Есть еще один пункт. Письмо, которое должно быть вскрыто в присутствии обоих наследников.
Он достал конверт. Мамин почерк – аккуратный, с легким наклоном вправо. Паша взял письмо, надорвал край.
— Сам прочтешь? — он протянул листок мне. — Все-таки ты у нас теперь большой начальник, привык с бумагами работать.
В его голосе звучала неприкрытая издевка. Я развернул письмо, начал читать вслух.
Письмо матери
Мои дорогие мальчики! Если вы читаете это письмо, значит, меня уже нет. Я долго думала, как поступить справедливо.
Костя, ты всегда рвался к успеху, бросил все ради карьеры. Что ж, ты его добился. А Паша остался со мной, помогал, поддерживал. Поэтому я решила…
…поэтому я решила разделить наследство именно так. Костя, ты всегда был умнее, целеустремленнее. Но в погоне за успехом забыл о главном – о семье.
Паша другой, он унаследовал мою заботливость, отцовскую доброту. Возможно, мое решение покажется тебе несправедливым, но я хочу, чтобы вы поняли главное – деньги не самое важное в жизни.
Есть кое-что еще, о чем вы должны узнать. В шкатулке, которая стоит на комоде, хранится документ. Прочтите его вместе, когда останетесь одни. Я поднял глаза на Пашу. Он уже не выглядел таким уверенным, комкал в руках салфетку.
— Можете идти, — нотариус собрал бумаги. — Если возникнут вопросы, обращайтесь в контору.
Когда за ним закрылась дверь, я направился к комоду. Старая шкатулка стояла на прежнем месте – резное дерево, потускневшая позолота.
— Подожди, — Паша остановил меня. — Давай сначала поговорим. Столько лет прошло, а мы как чужие.
— О чем говорить? О том, как ты настроил маму против меня?
— Я? — он горько усмехнулся. — Да ты сам все сделал. «Мам, у меня совещание, перезвоню позже». «Извини, сейчас не могу говорить». А она ждала, все ждала. Каждый праздник накрывала стол на троих – вдруг приедешь.
— Хватит давить на жалость! Думаешь, мне легко было пробиваться? Знаешь, сколько сил ушло, чтобы стать тем, кто я есть?
— И кто ты есть? — Паша посмотрел мне в глаза. — Большой босс в дорогом костюме? А по сути – одинокий человек, который променял семью на карьеру.
Я молча подошел к комоду, достал шкатулку. Внутри лежал пожелтевший конверт.
В конверте оказалось письмо от отца.
К сожалению, большая часть текста была размыта чернилами, и можно было разобрать только концовку.
… Теперь я вижу – Костя, ты научился добиваться всего сам. А ты, Паша, остался верен семейным ценностям. Надеюсь, эти деньги не рассорят вас окончательно.
— И сколько там? — мой голос охрип.
Паша вытащил из конверта банковскую выписку.
— В десять раз больше, чем твой годовой доход, — он криво усмехнулся. — Что, теперь начнешь оспаривать мамино завещание? Потребуешь свою долю?
— Знаешь, что обидно? — я швырнул бумаги на стол. — Не деньги. А то, что вы все эти годы играли в какую-то игру. Мама, отец, ты – все знали правду. А я как дурак карабкался наверх, отказывал себе во всем.
— Ой, только не надо из себя жертву строить! — Паша вскочил. — Тебе просто на всех наплевать было. Ты даже на отцовские похороны не приехал – важная сделка, видите ли! А я все эти годы вкалывал на трех работах, чтобы маме помогать.
— Да ты просто прикрывался заботой о ней! Сидел тут, изображал бедного родственника, а сам знал про деньги!
— Я узнал про отцовское наследство месяц назад, когда мама слегла. Она все рассказала и показала документы.
Я смотрел на брата и вдруг понял – он не врет. В его глазах была та же растерянность, что и у меня.
— И что теперь? — я опустился в кресло. — Разделим все поровну?
— Нет, — Паша решительно помотал головой. — Мама была права. Тебе деньги не нужны – ты и так всего добился. А я… я открою приют для брошенных животных. Мама всегда об этом мечтала.
Куда делся тот нескладный увалень? Передо мной сидел уверенный в себе человек, точно знающий, чего хочет от жизни.
— Слушай, а помнишь, как мы в детстве мечтали открыть свой зоопарк? — я улыбнулся, вспоминая детские мечты. — Ты все таскал домой бездомных кошек, а мама ругалась.
— Еще бы не помнить! А ты все считал, сколько денег нам понадобится на слона, — Паша рассмеялся. — Записывал в тетрадку: корм, вольер, уборка…
— Бизнес-план составлял! — я подхватил его смех. — Видишь, уже тогда во мне просыпался финансовый гений.
— Да уж, гений… — Паша вдруг посерьезнел. — Знаешь, а ведь мама все эти годы следила за твоими успехами. Вырезки из газет собирала, когда о твоей компании писали. Гордилась тобой.
— Правда? — что-то сжалось в груди. — А я думал…
— Много ты думал! — Паша встал, прошелся по комнате. — Она же все понимала. Говорила: «Костя у нас такой – если цель поставил, то костьми ляжет, а своего добьется». Только вот душу бы не потерял, переживала.
— А я душу не потерял, — я тоже поднялся. — Просто запер ее на время. Знаешь, как в банковской ячейке – положил и забыл. А теперь, видимо, срок хранения истек.
— Ну ты загнул! — Паша хлопнул меня по плечу. — Прям философ доморощенный. Давай лучше чайку попьем, я мамин пирог разогрею. Она перед… в общем, испекла на прошлой неделе. В морозилке остался.
Мы сидели на кухне, как в детстве. Пили чай с маминым пирогом, говорили обо всем на свете.
О том, как Пашка развелся пять лет назад, как я чуть не женился второй раз на фотомодели, как мама радовалась каждой нашей победе и переживала каждую неудачу.
Теперь мы остались одни, но стали гораздо ближе и роднее.
Такое я здесь писать не могу! Рассказы без цензуры в моем телеграм
Самые читаемые рассказы: