В эту ночь я проснулась как-то странно – резко, будто кто-то щёлкнул выключателем в моей голове.
Несколько секунд лежала, вглядываясь в темноту и пытаясь понять, что меня разбудило. И тут снова – этот звук. Тихий-тихий, почти неуловимый. То ли шорох, то ли царапанье…
В ночной тишине он казался особенно отчётливым, словно кто-то водил ногтем по старой пластинке.
Я попыталась повернуть голову к двери, и в этот момент накатила волна волнения. Тело не слушалось. Совсем.
Ни единой мышцей не могла пошевелить, будто меня залили бетоном. В голове крутилась колкая мысль: «Что со мной? Почему я не могу двигаться?»
Попыталась закричать – и не смогла. Только воздух с хрипом вырывался из груди.
В комнате было темно, но я физически ощущала, как пространство вокруг меня наполняется чем-то жутким, неправильным.
И тут – БАМ!
В зале что-то с грохотом упало, да так, что задребезжали стёкла. Сердце заколотилось как бешеное, во рту пересохло.
Шаги. Медленные, вкрадчивые. Кто-то ходил по моей квартире, не таясь, словно имел на это полное право. А потом… этот свист.
Негромкий, с какой-то издевательской нежностью.
Меня будто кипятком окатило. Я прекрасно знаю, что любит напевать эту мелодию.
Всегда немного фальшиво, с противным присвистом на высоких нотах. Точно так же, как сейчас.
Мысли заметались в голове, как испуганные птицы.
Неделю назад
То утро выдалось на удивление свежим. Солнце только-только карабкалось вверх, окрашивая небо в нежно-персиковый цвет, а я уже вовсю хозяйничала на кухне.
Запах поджаристой корочки от яичницы смешивался с ароматом молотого кофе.
Я как раз размышляла, не добавить ли в яичницу помидоры черри, когда услышала шаги.
Максим, взъерошенный после сна, в своих любимых синих шортах и белой футболке, прошлёпал босыми ногами по тёплому кафелю.
Его волосы торчали во все стороны – прямо как у мальчишки.
– Юль, – проговорил он хриплым со сна голосом, обнимая меня. – Что тебе привезти из Иркутска? Ты так и не сказала вчера.
От его прикосновений по коже побежали мурашки. Я улыбнулась, перевернула шипящую яичницу и, прищурившись посмотрела ему в глаза.
– Знаешь что? Привези мне кусок льда с Байкала!
– Ты это серьёзно? – на его лице появилось такое забавное выражение недоумения, что я не удержалась от смеха. – На дворе июль, под тридцать градусов. Какой лёд?
– Ой, включи уже голову, горе моё, – я легонько стукнула его деревянной лопаткой по плечу. От его возмущённого «Эй!» рассмеялась ещё громче. – Можно же набрать воды и заморозить. Вот такая простая инженерная мысль!
Максим задумчиво почесал затылок, отчего его волосы стали торчать ещё сильнее.
– Так… А если всё-таки серьёзно?
Я выключила плиту и переложила яичницу на тарелку. Капелька масла медленно стекла к краю, поблёскивая в утреннем свете.
Помидоры всё-таки добавила – красные кружочки так аппетитно смотрелись на золотистом фоне.
– А если серьёзно… – я присела рядом с ним за стол, подперев щёку рукой и наблюдая, как он с удовольствием принюхивается к завтраку. – Привези варенья из шишек и ягод. Мама давно выпрашивает, говорит, только в тех краях такое и делают. Особенно из молодых кедровых шишек.
– Замётано, – кивнул он, отправляя в рот первый кусок. – М-м-м, вкусно! А тебе самой что?
– А мне? – я улыбнулась, глядя, как он с аппетитом уплетает завтрак.
По утрам он всегда ел с таким удовольствием, что готовить для него было одно наслаждение.
– Мне привези себя. И поскорее.
– Да ладно тебе, – он поднял на меня глаза, в которых плясали весёлые искорки. – Я же всего на неделю еду. Первый раз, что ли?
– Вообще-то да, первый, – вздохнула я, подливая ему кофе. – Не верится даже, что ты решился оставить своё производство на Петровича. Обычно даже на день не доверяешь.
– Ну, когда речь идёт о сделке на несколько миллионов… – он не договорил, с упоением вылавливая последний кусочек помидора.
Я смотрела на него и чувствовала, как внутри разливается тепло.
Три года вместе, а до сих пор как в первый день – бабочки в животе от каждого прикосновения.
Кто бы мог подумать, что Максим Витальевич Соколов, директор мебельной фабрики окажется таким… родным?
Только вот свекровь… Но я отмахнулась от этой мысли как от назойливой мухи. Не хотелось портить такое чудесное утро разговорами о Любови Андреевне.
Максим допил кофе, чмокнул меня в макушку и отправился в душ. А я осталась сидеть на кухне, глядя в окно на просыпающийся город.
Наглое требование
Ровно через час после завтрака Максим уже садился в такси. Я стояла у подъезда, кутаясь в легкую кофту – утренняя прохлада еще не успела смениться дневной жарой.
Он махнул мне рукой через окно, и желтая машина скрылась за поворотом.
Вернувшись в квартиру, я первым делом проверила холодильник. После вчерашнего ужина с друзьями он практически опустел.
Составила список необходимого, подхватила сумку и направилась к двери.
На лестничной площадке меня ждал неприятный сюрприз.
Любовь Андреевна, маленькая, сухонькая женщина в неизменном сером платье, как коршун, дежурила у своей двери.
При виде меня ее остренькое личико сразу приобрело деловое выражение.
– А, невестушка, – протянула она своим скрипучим голосом. От этого обращения у меня всегда мурашки по спине бегали. – Как хорошо, что я тебя встретила.
Она резко шагнула вперед, преграждая мне путь к лестнице. Несмотря на маленький рост, свекровь умела занимать собой все пространство.
– У меня к тебе дело, – продолжила она, поджав тонкие губы. – Грязной одежды у меня накопилось, много. Надо постирать. И не в машинке этой, – она презрительно махнула рукой, – а руками. Вещи деликатные, дорогие. Испортишь – не расплатишься.
Я почувствовала, как внутри закипает возмущение. За три года подобных «просьб» накопилось столько, что можно было бы книгу написать.
То приготовь, то постирай, то уберись. Словно я не жена ее сына, а домработница.
– Мы с Максимом подарили вам отличную стиральную машину именно для того, чтобы вы могли сами справляться с бытом. Там есть специальные режимы для деликатных вещей.
– Ты мне еще указывать будешь! – глаза свекрови сузились, став похожими на щелочки. – Я, значит, сыночка вырастила, воспитала, а ты…
– А я его жена, – перебила я твердо. – И не собираюсь стирать ваше вещи в тазике. У меня свои дела есть.
Любовь Андреевна побагровела. Ее маленькая фигурка словно налилась темной энергией.
– Ах ты… – прошипела она, подаваясь вперед. – Да как ты смеешь? За такое хамство ты еще горько пожалеешь. Попомни мои слова!
В ее голосе прозвучало что-то такое… нехорошее. Жуткое. На секунду мне даже стало не по себе. Но я тряхнула головой, отгоняя неприятное ощущение.
– Всего доброго.
Спускаясь по лестнице, я слышала, как она что-то бормочет себе под нос.
Слов было не разобрать, но интонации… Помню, тогда еще мелькнула мысль – прямо как ведьма какая-то заклинание читает.
Непрошенная гостья
После долгого дня в офисе хотелось только одного – принять прохладный душ и растянуться на диване. В подъезде пахло жареной картошкой.
Я открыла дверь и замерла. В квартире что-то скреблось – тонко, противно.
«Может, показалось?» – мелькнула мысль. Но звук повторился.
– Чтоб тебя, – пробормотала я, пытаясь стянуть туфли. – Вот зачем купила такие неудобные?
Наконец освободив гудящие ноги, поплелась на кухню. В холодильнике лежало вчерашнее рагу, да и салат неплохо бы…
И тут я задержала дыхание от неожиданности. Посреди кухни сидела серая крыса. Усы топорщились, хвост змеился по полу. Господи, да она размером с кошку!
Я визгнула так, что где-то наверху залаяла собака. Моментально запрыгнула на стул.
Крыса, будто издеваясь, неспешно прошлась по кухне. Остановилась. Посмотрела на меня своими бусинками. И – юрк под шкаф!
– Мама дорогая… – простонала я.
Спрыгнув со стула, помчалась в прихожую. Кое-как напялила туфли и вылетела из квартиры.
На улице присела на лавочку.
– Алло, это СЭС? – голос срывался. – У меня тут… это… крыса! Огромная как бульдог! Ну ладно, может, не как бульдог, но здоровая!
– Успокойтесь, – отозвалась женщина на том конце. – Адрес назовите.
– Ленина, 15, квартира 42. Только быстрее, пожалуйста!
– Бригада будет через час.
– Через час?! – я чуть не выронила телефон. – А быстрее никак?
– К сожалению, нет. Ждите.
Час растянулся как жвачка. Я сидела на лавочке, наблюдая за жизнью двора. Мальчишки гоняли мяч, старушки на соседней скамейке обсуждали сериал.
Наконец подъехала машина. Два крепких мужика в форме быстро поднялись в квартиру.
Уже через десять минут они спустились с контейнером.
– Готово, красавица, – сказал тот, что постарше. – Только вот какое дело… У вас под шкафом дырка в стене. И не маленькая. Как будто специально пробили. Вы бы проверили соседей.
Звонок мужу
Сердце колотилось как бешеное, когда я забежала обратно в квартиру. На кухне пахло чем-то неприятным.
Подошла к раковине, распахнула дверцу под ней. Отодвинула мусорное ведро.
– Чтоб меня… – прошептала я.
Дыра зияла черным провалом – аккуратная такая, круглая, словно кто-то поработал дрелью.
Сантиметров пятнадцать в диаметре, не меньше. Я присела на корточки, всматриваясь в темноту. Оттуда тянуло затхлостью.
– Ну, Любовь Андреевна, – процедила я сквозь зубы, вскакивая. – Сейчас поговорим!
Вылетела на площадку, подбежала к её двери. Вдавил палец в кнопку звонка – тишина. Еще раз – ничего.
– Любовь Андреевна! – я забарабанила в дверь. – Откройте немедленно! Я знаю, что вы дома!
Тишина давила на уши. Я прислонилась к двери, прислушиваясь. Ни шороха, ни звука шагов. И вдруг – тонкий противный свист, словно кто-то издевался надо мной.
– Вы что, думаете, это смешно?! – я пнула дверь ногой. – Я все Максиму расскажу!
Свист оборвался. Я постояла еще минуту, кипя от злости, потом развернулась и вернулась к себе.
Вечером позвонила мужа. После третьего гудка он ответил.
– Юль, привет! Я как раз собирался…
– Максим, – перебила я. – Тут такое творится! У нас в квартире была крыса!
– Крыса? – в его голосе послышалось удивление. – Откуда?
– От твоей мамочки! – я начала расхаживать по комнате. – Представляешь, она дыру в стене проделала! Специально! СЭС приезжали, крысу поймали и обнаружили эту дыру.
– Юль, ты что? – Максим усмехнулся. – Мама на такое не способна. Зачем ей это?
– Ах, не способна? – я остановилась посреди комнаты. – А кто тогда продолбил эту дыру? Я, по-твоему?
– Солнышко, успокойся, – его голос стал мягким. – Может, это старая дыра? Дом-то не новый…
– Максим! Какая старая? Она идеально круглая! Как будто дрелью сделали!
– Хорошо-хорошо, – примирительно сказал он. – Через четыре дня вернусь и во всем разберемся. А пока постарайся не накручивать себя, ладно?
– Ладно, – буркнула я. – Только знай: если завтра в квартире появится стадо бегемотов, я сдерживать себя не стану!
– Юль…
– Все, пока! – я нажала отбой и села на диван.
За окном темнело. Где-то вдалеке прогремел гром – собиралась гроза. А я лежала, смотрела в потолок и думала: что же такое творится в этом доме?
Тяжёлый день
Три дня пролетели как в тумане. На работе завал, дома – тишина. Только вечерами, когда я возвращалась с работы, из квартиры свекрови доносились странные звуки.
То стук, то скрежет – будто кто-то двигал мебель или долбил стены.
В четверг я задержалась в офисе допоздна. Домой вернулась уже в сумерках. В подъезде пахло сыростью и чем-то кислым.
Поднимаясь по лестнице, невольно замедлила шаг возле квартиры Любови Андреевны.
«Тук-тук-тук…» – приглушенно донеслось из-за двери.
– Ремонт она там, что ли, затеяла? – пробормотала я себе под нос, доставая ключи.
В своей квартире первым делом проверила «крысиную» дыру под раковиной. Я заткнула ее железной мочалкой и старым полотенцем – временное решение, конечно, но лучше, чем ничего.
Поужинала наспех разогретыми макаронами, посмотрела сериал. За окном моросил дождь, тихонько постукивая по карнизу.
Завтра приедет Максим – эта мысль согревала. Соскучилась я по нему, если честно.
Перед сном приняла душ, намазалась любимым кремом с ванилью. Телефон показывал одиннадцать вечера.
– Спокойной ночи, – сказала я своему отражению в зеркале.
Забралась под одеяло, поворочалась, устраиваясь поудобнее. В голове крутились обрывки дневных забот – недоделанный отчет, нестираное белье, пустой холодильник…
Но усталость взяла своё – глаза начали слипаться.
Последнее, что я услышала, проваливаясь в сон – далекий стук из квартиры свекрови. Словно кто-то методично, раз за разом, бил по стене. Тук… тук… тук…
Посторонние звуки в своей квартире
Я открыла глаза в кромешной темноте. В первые секунды не могла понять, что меня разбудило.
Тишина давила на уши. А потом я услышала это – едва различимые шаги в квартире. Кто-то крался, осторожно переступая по старому паркету.
Скрип… пауза… снова скрип…
Попыталась повернуть голову – и ледяной ужас пробежал по спине. Тело не двигалось. Совсем. Будто меня примагнитило к кровати невидимой силой. Даже пальцем не могла пошевелить.
Воздух стал вязким, густым. Каждый вдох давался с трудом.
Сердце колотилось как безумное, отдаваясь гулом в ушах. Я пыталась закричать, позвать на помощь, выдавить хоть звук – бесполезно.
Губы, словно склеенные, не размыкались. Только глаза метались по темной комнате как у загнанного зверька.
БАХ!
От оглушительного звука из зала я бы подпрыгнула, если б могла. Казалось, что-то огромное и тяжелое рухнуло на пол.
Несколько секунд стояла оглушительная тишина. А потом… О боже, этот свист! Тихий, мелодичный, он заползал в уши противной змейкой.
Кто-то насвистывал колыбельную.
Сколько раз я слышала, как Любовь Андреевна напевала эту мелодию!
Свист становился отчетливее. Тот, кто был в квартире, не спешил – словно прогуливался, наслаждаясь моментом. Вот звук уже в коридоре… у самой двери спальни…
Я лежала, чувствуя, как по вискам стекают капли холодного пота.
Приезд мужа
Первый луч солнца пробился сквозь шторы, когда я почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев.
Словно иголочками кололо – сначала едва заметно, потом сильнее. Постепенно ощущения возвращались к телу, но каждое движение давалось с неимоверным трудом.
Только через час я смогла приподняться на кровати, опираясь на дрожащие руки. Голова кружилась, во рту – противная сухость. Комната плыла перед глазами.
На прикроватной тумбочке что-то стояло – небольшая темная баночка без этикетки и рядом скомканная тряпка. От нее исходил едва уловимый, но неприятный запах.
Внезапно в замке входной двери повернулся ключ.
– Что за?! – раздался возмущенный голос Максима из прихожей. – Юля, ты дома? Почему такой бардак?
– Максим! – попыталась крикнуть я, но из горла вырвался только сиплый шепот. – Максим!
Он влетел в спальню через секунду. Замер на пороге, увидев меня.
– Господи, Юля! Что случилось?!
– Твоя мать… – каждое слово давалось с трудом. – Она… она проникла ночью…
Максим схватил баночку с тумбочки, понюхал тряпку. Его лицо стало белым как мел.
– Я сейчас! – он выскочил из комнаты.
Я услышала, как он выбежал на площадку, как дернул ручку материной двери. Скрип петель – дверь была не заперта.
А потом… Потом раздался его крик. Такой, что кровь застыла в жилах. Я никогда не слышала, чтобы мой муж так кричал.
Превозмогая слабость, я поплелась к выходу. Добралась до площадки, держась за стену. Дверь в квартиру свекрови была распахнута настежь.
Максим стоял посреди коридора, сгорбившись и вцепившись руками в волосы.
А в глазах застыл такой ужас, какого я не видела никогда в жизни.
– Не входи туда, – прохрипел он. – Только не входи…
Но я уже заглянула через его плечо в квартиру. И то, что я там увидела…
Вторая часть опубликована в моем телеграм
Самые свежие рассказы: