Тишина квартиры нарушалась лишь жутким свистом, подобным мелодии, ползущей по коже с нечеловеческой нежностью.
В эту ночь я проснулась как-то странно – резко, будто кто-то щёлкнул выключателем в моей голове.
Несколько секунд лежала, вглядываясь в темноту и пытаясь понять, что меня разбудило. И тут снова – этот звук. Тихий-тихий, почти неуловимый. То ли шорох, то ли царапанье…
В ночной тишине он казался особенно отчётливым, словно кто-то водил ногтем по старой пластинке.
Я попыталась повернуть голову к двери, и в этот момент накатила волна волнения. Тело не слушалось. Совсем.
Ни единой мышцей не могла пошевелить, будто меня залили бетоном. В голове крутилась колкая мысль: «Что со мной? Почему я не могу двигаться?»
Попыталась закричать – и не смогла. Только воздух с хрипом вырывался из груди.
В комнате было темно, но я физически ощущала, как пространство вокруг меня наполняется чем-то жутким, неправильным.
И тут – БАМ!
В зале что-то с грохотом упало, да так, что задребезжали стёкла. Сердце заколотилось как бешеное, во рту пересохло.
Шаги. Медленные, вкрадчивые. Кто-то ходил по моей квартире, не таясь, словно имел на это полное право. А потом… этот свист.
Негромкий, с какой-то издевательской нежностью.
Меня будто кипятком окатило. Я прекрасно знаю, что любит напевать эту мелодию.
Всегда немного фальшиво, с противным присвистом на высоких нотах. Точно так же, как сейчас.
Мысли заметались в голове, как испуганные птицы.
Неделю назад
То утро выдалось на удивление свежим. Солнце только-только карабкалось вверх, окрашивая небо в нежно-персиковый цвет, а я уже вовсю хозяйничала на кухне.
Запах поджаристой корочки от яичницы смешивался с ароматом молотого кофе.
Я как раз размышляла, не добавить ли в яичницу помидоры черри, когда услышала шаги.
Максим, взъерошенный после сна, в своих любимых синих шортах и белой футболке, прошлёпал босыми ногами по тёплому кафелю.
Его волосы торчали во все стороны – прямо как у мальчишки.
– Юль, – проговорил он хриплым со сна голосом, обнимая меня. – Что тебе привезти из Иркутска? Ты так и не сказала вчера.
От его прикосновений по коже побежали мурашки. Я улыбнулась, перевернула шипящую яичницу и, прищурившись посмотрела ему в глаза.
– Знаешь что? Привези мне кусок льда с Байкала!
– Ты это серьёзно? – на его лице появилось такое забавное выражение недоумения, что я не удержалась от смеха. – На дворе июль, под тридцать градусов. Какой лёд?
– Ой, включи уже голову, горе моё, – я легонько стукнула его деревянной лопаткой по плечу. От его возмущённого «Эй!» рассмеялась ещё громче. – Можно же набрать воды и заморозить. Вот такая простая инженерная мысль!
Максим задумчиво почесал затылок, отчего его волосы стали торчать ещё сильнее.
– Так… А если всё-таки серьёзно?
Я выключила плиту и переложила яичницу на тарелку. Капелька масла медленно стекла к краю, поблёскивая в утреннем свете.
Помидоры всё-таки добавила – красные кружочки так аппетитно смотрелись на золотистом фоне.
– А если серьёзно… – я присела рядом с ним за стол, подперев щёку рукой и наблюдая, как он с удовольствием принюхивается к завтраку. – Привези варенья из шишек и ягод. Мама давно выпрашивает, говорит, только в тех краях такое и делают. Особенно из молодых кедровых шишек.
– Замётано, – кивнул он, отправляя в рот первый кусок. – М-м-м, вкусно! А тебе самой что?
– А мне? – я улыбнулась, глядя, как он с аппетитом уплетает завтрак.
По утрам он всегда ел с таким удовольствием, что готовить для него было одно наслаждение.
– Мне привези себя. И поскорее.
– Да ладно тебе, – он поднял на меня глаза, в которых плясали весёлые искорки. – Я же всего на неделю еду. Первый раз, что ли?
– Вообще-то да, первый, – вздохнула я, подливая ему кофе. – Не верится даже, что ты решился оставить своё производство на Петровича. Обычно даже на день не доверяешь.
– Ну, когда речь идёт о сделке на несколько миллионов… – он не договорил, с упоением вылавливая последний кусочек помидора.
Я смотрела на него и чувствовала, как внутри разливается тепло.
Три года вместе, а до сих пор как в первый день – бабочки в животе от каждого прикосновения.
Кто бы мог подумать, что Максим Витальевич Соколов, директор мебельной фабрики окажется таким… родным?
Только вот свекровь… Но я отмахнулась от этой мысли как от назойливой мухи. Не хотелось портить такое чудесное утро разговорами о Любови Андреевне.
Максим допил кофе, чмокнул меня в макушку и отправился в душ. А я осталась сидеть на кухне, глядя в окно на просыпающийся город.
Наглое требование
Ровно через час после завтрака Максим уже садился в такси. Я стояла у подъезда, кутаясь в легкую кофту – утренняя прохлада еще не успела смениться дневной жарой.
Он махнул мне рукой через окно, и желтая машина скрылась за поворотом.
Вернувшись в квартиру, я первым делом проверила холодильник. После вчерашнего ужина с друзьями он практически опустел.
Составила список необходимого, подхватила сумку и направилась к двери.
На лестничной площадке меня ждал неприятный сюрприз.
Любовь Андреевна, маленькая, сухонькая женщина в неизменном сером платье, как коршун, дежурила у своей двери.
При виде меня ее остренькое личико сразу приобрело деловое выражение.
– А, невестушка, – протянула она своим скрипучим голосом. От этого обращения у меня всегда мурашки по спине бегали. – Как хорошо, что я тебя встретила.
Она резко шагнула вперед, преграждая мне путь к лестнице. Несмотря на маленький рост, свекровь умела занимать собой все пространство.
– У меня к тебе дело, – продолжила она, поджав тонкие губы. – Грязной одежды у меня накопилось, много. Надо постирать. И не в машинке этой, – она презрительно махнула рукой, – а руками. Вещи деликатные, дорогие. Испортишь – не расплатишься.
Я почувствовала, как внутри закипает возмущение. За три года подобных «просьб» накопилось столько, что можно было бы книгу написать.
То приготовь, то постирай, то уберись. Словно я не жена ее сына, а домработница.
– Мы с Максимом подарили вам отличную стиральную машину именно для того, чтобы вы могли сами справляться с бытом. Там есть специальные режимы для деликатных вещей.
– Ты мне еще указывать будешь! – глаза свекрови сузились, став похожими на щелочки. – Я, значит, сыночка вырастила, воспитала, а ты…
– А я его жена, – перебила я твердо. – И не собираюсь стирать ваше вещи в тазике. У меня свои дела есть.
Любовь Андреевна побагровела. Ее маленькая фигурка словно налилась темной энергией.
– Ах ты… – прошипела она, подаваясь вперед. – Да как ты смеешь? За такое хамство ты еще горько пожалеешь. Попомни мои слова!
В ее голосе прозвучало что-то такое… нехорошее. Жуткое. На секунду мне даже стало не по себе. Но я тряхнула головой, отгоняя неприятное ощущение.
– Всего доброго.
Спускаясь по лестнице, я слышала, как она что-то бормочет себе под нос.
Слов было не разобрать, но интонации… Помню, тогда еще мелькнула мысль – прямо как ведьма какая-то заклинание читает.
Непрошенная гостья
После долгого дня в офисе хотелось только одного – принять прохладный душ и растянуться на диване. В подъезде пахло жареной картошкой.
Я открыла дверь и замерла. В квартире что-то скреблось – тонко, противно.
«Может, показалось?» – мелькнула мысль. Но звук повторился.
– Чтоб тебя, – пробормотала я, пытаясь стянуть туфли. – Вот зачем купила такие неудобные?
Наконец освободив гудящие ноги, поплелась на кухню. В холодильнике лежало вчерашнее рагу, да и салат неплохо бы…
И тут я задержала дыхание от неожиданности. Посреди кухни сидела серая крыса. Усы топорщились, хвост змеился по полу. Господи, да она размером с кошку!
Я визгнула так, что где-то наверху залаяла собака. Моментально запрыгнула на стул.
Крыса, будто издеваясь, неспешно прошлась по кухне. Остановилась. Посмотрела на меня своими бусинками. И – юрк под шкаф!
– Мама дорогая… – простонала я.
Спрыгнув со стула, помчалась в прихожую. Кое-как напялила туфли и вылетела из квартиры.
На улице присела на лавочку.
– Алло, это СЭС? – голос срывался. – У меня тут… это… крыса! Огромная как бульдог! Ну ладно, может, не как бульдог, но здоровая!
– Успокойтесь, – отозвалась женщина на том конце. – Адрес назовите.
– Ленина, 15, квартира 42. Только быстрее, пожалуйста!
– Бригада будет через час.
– Через час?! – я чуть не выронила телефон. – А быстрее никак?
– К сожалению, нет. Ждите.
Час растянулся как жвачка. Я сидела на лавочке, наблюдая за жизнью двора. Мальчишки гоняли мяч, старушки на соседней скамейке обсуждали сериал.
Наконец подъехала машина. Два крепких мужика в форме быстро поднялись в квартиру.
Уже через десять минут они спустились с контейнером.
– Готово, красавица, – сказал тот, что постарше. – Только вот какое дело… У вас под шкафом дырка в стене. И не маленькая. Как будто специально пробили. Вы бы проверили соседей.
Звонок мужу
Сердце колотилось как бешеное, когда я забежала обратно в квартиру. На кухне пахло чем-то неприятным.
Подошла к раковине, распахнула дверцу под ней. Отодвинула мусорное ведро.
– Чтоб меня… – прошептала я.
Дыра зияла черным провалом – аккуратная такая, круглая, словно кто-то поработал дрелью.
Сантиметров пятнадцать в диаметре, не меньше. Я присела на корточки, всматриваясь в темноту. Оттуда тянуло затхлостью.
– Ну, Любовь Андреевна, – процедила я сквозь зубы, вскакивая. – Сейчас поговорим!
Вылетела на площадку, подбежала к её двери. Вдавил палец в кнопку звонка – тишина. Еще раз – ничего.
– Любовь Андреевна! – я забарабанила в дверь. – Откройте немедленно! Я знаю, что вы дома!
Тишина давила на уши. Я прислонилась к двери, прислушиваясь. Ни шороха, ни звука шагов. И вдруг – тонкий противный свист, словно кто-то издевался надо мной.
– Вы что, думаете, это смешно?! – я пнула дверь ногой. – Я все Максиму расскажу!
Свист оборвался. Я постояла еще минуту, кипя от злости, потом развернулась и вернулась к себе.
Вечером позвонила мужа. После третьего гудка он ответил.
– Юль, привет! Я как раз собирался…
– Максим, – перебила я. – Тут такое творится! У нас в квартире была крыса!
– Крыса? – в его голосе послышалось удивление. – Откуда?
– От твоей мамочки! – я начала расхаживать по комнате. – Представляешь, она дыру в стене проделала! Специально! СЭС приезжали, крысу поймали и обнаружили эту дыру.
– Юль, ты что? – Максим усмехнулся. – Мама на такое не способна. Зачем ей это?
– Ах, не способна? – я остановилась посреди комнаты. – А кто тогда продолбил эту дыру? Я, по-твоему?
– Солнышко, успокойся, – его голос стал мягким. – Может, это старая дыра? Дом-то не новый…
– Максим! Какая старая? Она идеально круглая! Как будто дрелью сделали!
– Хорошо-хорошо, – примирительно сказал он. – Через четыре дня вернусь и во всем разберемся. А пока постарайся не накручивать себя, ладно?
– Ладно, – буркнула я. – Только знай: если завтра в квартире появится стадо бегемотов, я сдерживать себя не стану!
– Юль…
– Все, пока! – я нажала отбой и села на диван.
За окном темнело. Где-то вдалеке прогремел гром – собиралась гроза. А я лежала, смотрела в потолок и думала: что же такое творится в этом доме?
Тяжёлый день
Три дня пролетели как в тумане. На работе завал, дома – тишина. Только вечерами, когда я возвращалась с работы, из квартиры свекрови доносились странные звуки.
То стук, то скрежет – будто кто-то двигал мебель или долбил стены.
В четверг я задержалась в офисе допоздна. Домой вернулась уже в сумерках. В подъезде пахло сыростью и чем-то кислым.
Поднимаясь по лестнице, невольно замедлила шаг возле квартиры Любови Андреевны.
«Тук-тук-тук…» – приглушенно донеслось из-за двери.
– Ремонт она там, что ли, затеяла? – пробормотала я себе под нос, доставая ключи.
В своей квартире первым делом проверила «крысиную» дыру под раковиной. Я заткнула ее железной мочалкой и старым полотенцем – временное решение, конечно, но лучше, чем ничего.
Поужинала наспех разогретыми макаронами, посмотрела сериал. За окном моросил дождь, тихонько постукивая по карнизу.
Завтра приедет Максим – эта мысль согревала. Соскучилась я по нему, если честно.
Перед сном приняла душ, намазалась любимым кремом с ванилью. Телефон показывал одиннадцать вечера.
– Спокойной ночи, – сказала я своему отражению в зеркале.
Забралась под одеяло, поворочалась, устраиваясь поудобнее. В голове крутились обрывки дневных забот – недоделанный отчет, нестираное белье, пустой холодильник…
Но усталость взяла своё – глаза начали слипаться.
Последнее, что я услышала, проваливаясь в сон – далекий стук из квартиры свекрови. Словно кто-то методично, раз за разом, бил по стене. Тук… тук… тук…
Посторонние звуки в своей квартире
Я открыла глаза в кромешной темноте. В первые секунды не могла понять, что меня разбудило.
Тишина давила на уши. А потом я услышала это – едва различимые шаги в квартире. Кто-то крался, осторожно переступая по старому паркету.
Скрип… пауза… снова скрип…
Попыталась повернуть голову – и ледяной ужас пробежал по спине. Тело не двигалось. Совсем. Будто меня примагнитило к кровати невидимой силой. Даже пальцем не могла пошевелить.
Воздух стал вязким, густым. Каждый вдох давался с трудом.
Сердце колотилось как безумное, отдаваясь гулом в ушах. Я пыталась закричать, позвать на помощь, выдавить хоть звук – бесполезно.
Губы, словно склеенные, не размыкались. Только глаза метались по темной комнате как у загнанного зверька.
БАХ!
От оглушительного звука из зала я бы подпрыгнула, если б могла. Казалось, что-то огромное и тяжелое рухнуло на пол.
Несколько секунд стояла оглушительная тишина. А потом… О боже, этот свист! Тихий, мелодичный, он заползал в уши противной змейкой.
Кто-то насвистывал колыбельную.
Сколько раз я слышала, как Любовь Андреевна напевала эту мелодию!
Свист становился отчетливее. Тот, кто был в квартире, не спешил – словно прогуливался, наслаждаясь моментом. Вот звук уже в коридоре… у самой двери спальни…
Я лежала, чувствуя, как по вискам стекают капли холодного пота.
Приезд мужа
Первый луч солнца пробился сквозь шторы, когда я почувствовала легкое покалывание в кончиках пальцев.
Словно иголочками кололо – сначала едва заметно, потом сильнее. Постепенно ощущения возвращались к телу, но каждое движение давалось с неимоверным трудом.
Только через час я смогла приподняться на кровати, опираясь на дрожащие руки. Голова кружилась, во рту – противная сухость. Комната плыла перед глазами.
На прикроватной тумбочке что-то стояло – небольшая темная баночка без этикетки и рядом скомканная тряпка. От нее исходил едва уловимый, но неприятный запах.
Внезапно в замке входной двери повернулся ключ.
– Что за?! – раздался возмущенный голос Максима из прихожей. – Юля, ты дома? Почему такой бардак?
– Максим! – попыталась крикнуть я, но из горла вырвался только сиплый шепот. – Максим!
Он влетел в спальню через секунду. Замер на пороге, увидев меня.
– Господи, Юля! Что случилось?!
– Твоя мать… – каждое слово давалось с трудом. – Она… она проникла ночью…
Максим схватил баночку с тумбочки, понюхал тряпку. Его лицо стало белым как мел.
– Я сейчас! – он выскочил из комнаты.
Я услышала, как он выбежал на площадку, как дернул ручку материной двери. Скрип петель – дверь была не заперта.
А потом… Потом раздался его крик. Такой, что кровь застыла в жилах. Я никогда не слышала, чтобы мой муж так кричал.
Превозмогая слабость, я поплелась к выходу. Добралась до площадки, держась за стену. Дверь в квартиру свекрови была распахнута настежь.
Максим стоял посреди коридора, сгорбившись и вцепившись руками в волосы.
А в глазах застыл такой ужас, какого я не видела никогда в жизни.
– Не входи туда, – прохрипел он. – Только не входи…
Но я уже заглянула через его плечо в квартиру. И то, что я там увидела…
Вторая часть опубликована в моем телеграм
Самые свежие рассказы:
Неужели счастье так близко, но все еще недоступно?
Когда же наступит тот день, когда страх отпустит?
Судьба, обманом отобравшая дерзкие мечты, уже близка.
Она была готова всё потерять ради иллюзии счастья.
Она не была лишь сестрой, её искали как единственную.
Неожиданное письмо может изменить всё!