Подружки завидовали Ане самой настоящей черной завистью. Еще бы, жениха себе нашла – закачаешься! Умный, красивый, и главное – городской. А значит, уедет из этого болота, и заживет припеваючи.
Родители девушки радостно потирали руки. Будущий зять сделал им отличный ремонт, еще и машину подарил. Как тут за дочь не порадоваться, в надежные руки попала.
Вот только баба Шура, которую односельчане за глаза называли ведьмой, была резко против этого брака и прикладывала много сил, что бы отговорить Анечку.
— Не пара он тебе, — грустно вздыхала бабушка, глядя на счастливо улыбающуюся внучку. — В слезах утонешь, коль не одумаешься.
-А кто, то твоему, мне пара? – Прихорашиваясь перед встречей с женихом, спросила девушка.
— На Ваню посмотри, с соседней улицы. Он всю жизнь будет тебя на руках носить.
— Не говори глупостей, ба. – Закатила глаза Аня, удивляясь выбору старушки. – Что он мне дать может? Всего лишь тракторист. А Стас будет работать на фирме у отца, а со временем, и сам встанет директором.
— Любовь искреннюю, да плечо крепкое. Будешь за ним как за каменной стеной. А Стас твой парень ненадежный. Да и скрывает он что-то, помяни мое слово.
— Я все уже решила. Свадьба через два месяца и точка. Не собираюсь упускать единственный шанс нормально устроиться жизни. – И, полюбовавшись на себя в зеркало, встала. – Мне пора, Стасик ждет.
— Ох и дурочка ты у меня, — горестно качала головой баба Шура. – Советов добрых не слушаешь, все по-своему делаешь. Поймешь потом, как ошибалась, да будет поздно.
***************************************
Ане казалось, что она попала в сказку. Шикарное белое платье, достойное настоящей принцессы, дорогой ресторан. Куча гостей, все улыбаются и радуются за новую семью. Только Стас какой-то хмурый ходит.
— Что-то случилось? – Тихонько произнесла девушка, наклоняясь к новоиспеченному мужу. Но тот только вымученно улыбнулся.
— Не бери в голову, детка. Устал, не очень люблю такую толпу.
— А у меня для тебя есть сюрприз! – Анечка светилась от счастья. – У нас будет малыш. Ты рад?
— Очень, — сквозь зубы произнес парень, бросая злобный взгляд на родителей. Если бы не они, он бы сейчас здесь не сидел и не выслушивал лживые поздравления. Заявили, что если он и дальше хочет получать деньги, то должен остепениться. Вот он и выбрал дурочку провинциальную, надеялся, что та будет сидеть тихо и не мешать развлекаться.
Аня непонимающе смотрела на раздраженного Стаса, не понимая, что именно она не так сказала. Возможно, подобную новость нужно было сообщать, когда они будут наедине, но она просто не смогла удержаться. Девушку переполняла радость, и она хотела поделиться ей со всем миром.
Стас резко встал, и, пробормотав, что ему нужно проветриться, ушел. Но уже через пару минут вернулся, держа в руках большой букет белых роз.
— Извини, если испортил настроение. Я и правда, рад.
А что еще он мог сказать. Пристальный взгляд матери не давал расслабиться. Не стоило ему так легкомысленно заводить интрижку с дочерью ею лучшей подруги. Брошенная девчонка нажаловалась, а у него вся жизнь под откос летит.
*****************************************
Надо отдать Стасу должное. Первое время он вел себя как примерный муж. Хотя женушка и раздражала его до зубного скрежета. А вот когда родился сын, он не выдержал.
Ему мешал вечно орущий ребенок; бесила жена, преданно заглядывающая в глаза; напрягала работа под началом отца…
Он ушел в загул. И в один вечер, придя домой изрядно навеселе, Стас высказал Ане все, что о ней думал. Девушка в немом ужасе выслушивала тонну необоснованных претензий, и понятия не имела, что ей теперь делать.
Уйти от мужа? А куда? У неё нет ни образования, ни работы, да еще грудной ребенок на руках.
Остаться? И каждый день чувствовать ненависть и пренебрежение от любимого человека. Ведь он сам развестись с ней не может, мигом лишится всех родительских благ.
Перед Аней стоял тяжелый выбор. Ей вспомнились слова бабушки, и сейчас она горько жалела, что отмахнулась от них, как от назойливой мухи. Вот только гордость не позволит вернуться в деревню и признать это.
Аня решила терпеть.
Стас, почувствовав слабину, оторвался по полной. Квартире он практически не появлялся, а если и приходил, то не один. Его окружали красивые девушки, смотрящие на Аню с пренебрежением и считавшие кем-то вроде прислуги.
Девушка каждый вечер плакала. Из милого ангелочка превратилась серую тень, никем не замечаемую и никому не нужную. Даже сын, который по настоянию Стаса жил у его родителей, смотрел на мать как на пустое место.
Шли годы, ничего не менялось. На людях Аня старалась улыбаться, показать, что у неё все хорошо. И даже решила съездить домой, ведь был повод. Бабушке исполнялось 90 лет.
***************************************
Баба Шура смотрела на неё понимающим взглядом, но ничего не говорила. Было уже слишком поздно что-то менять. Её самые страшные опасения оправдались – внучка несчастна до глубины души.
— Анечка, — радостно щебетала младшая сестра девушки, — что же ты одна приехала? Без мужа, без сына?
— Стас занят, — ответила Аня отводя глаза, — он много работает, готовится перенять дела у отца. А Миша в школе. Это очень хорошая частная школа, и с дисциплиной у них все строго.
— Жаль. На твоего красавчика хотела посмотреть, — вздохнула сестренка, не замечая, насколько сильно Аня побледнела. – Тебе ведь так повезло! Живешь в городе, не работаешь. Видимо, муж тебя очень любит, да?
Аня судорожно вздохнула и, извинившись перед гостями, выбежала на улицу. Ей срочно нужен свежий воздух и несколько минут в одиночестве. Никто не должен заметить, как ей плохо.
— Аня? Это ты? – Девушка обернулась. Недалеко от неё стоял Ваня, обнимая хрупкую девушку с хорошо заметным животиком. – И правда, ты! Давно не виделись, — он по-доброму улыбался, но в его глазах уже не было того всепоглощающего обожания, что так льстило Ане. – Познакомься, это Света, моя жена.
— Очень приятно, — натянуто улыбнулась девушка. — Рада за тебя, вижу, ты нашел свою любовь. Прости, поговорим потом, меня бабушка ждет.
Она сделала несколько шагов и обернулась. Ей было очень трудно смотреть на чужое счастье, особенно понимая, что на месте этой Светы могла быть она сама. И именно её бы так бережно обнимали и целовали.
Но уже слишком поздно.