Сквозняк пронизывал насквозь, когда Ольга шла по пустынному залу ожидания провинциального вокзала. Она тщательнее укутывала в платок свою четырёхлетнюю дочь.
Аня прижималась к матери и съеживалась на жёсткой скамье, мелкие облака пара выходили из её рта в холодный воздух. За запылёнными окнами бушевала метель, сыпалась ледяная крупа.
Всё пространство за пределами этого тёмного зала казалось чуждым, враждебным и беспощадно холодным.
В их единственном старом рюкзаке лежала последняя булка и несколько помятых купюр. На билет до ближайшей станции денег хватило бы, но неясно, куда ехать дальше. Никого они больше не ждали.
Ольга отломила дочери самый крупный кусок, сама оставила лишь сухую корку. Аппетит отсутствовал — во рту стояла горечь отчаянья.
Лишь несколько дней назад у них была хоть какая-то крыша над головой — хоть шаткая, но всё же. А теперь — только ледяная скамья и вой ветра.
Ольга невольно уставилась в грязное стекло, когда вихрь снежинок и тусклый свет фонарей вдруг сложились в знакомый образ.
Мимо окна прошла женщина — худая, седая, согнутая под порывами ветра. Это была Нина Петровна… её бывшая свекровь. «Померещилось», — прошептала Ольга, закрывая глаза. «От голода и усталости. Галлюцинация».
Но это не могло быть обманом чувств. Алексей, её бывший муж, уже давно отправил женщину, которая растила его, в дом престарелых. Он всегда был склонен избавляться от слабых.
После развода все родные отвернулись от Ольги, будто она была прокажённой. Только Нина Петровна продолжала оказывать поддержку: то приносила молоко, то передавала тёплую одежду для Ани, то просто обнимала и говорила добрые слова.
Её забота стала для Ольги тонкой нитью, которая удерживала связь с человечностью.
Образ этой женщины возник вдруг, словно призрак из утраченого прошлого. Память оживила сцену последнего унижения: Ольга, истощённая и на коленях, моет полы в квартире богатой хозяйки.
Светлана — холодная и высокомерная — смотрит с презрением на проделанную работу:
— Грязно. Что, у тебя совсем глаз нет? Я за такое платить не буду.
— Прошу вас… У меня ребёнок, — умоляла Ольга, теряя последние силы.
— У всех свои проблемы, — холодно сказала женщина. — Сергей! Выведи её.
Из другой комнаты вышел её сын — высокий, сутулый, с пустым взглядом. Не произнося ни слова, он схватил Ольгу за руку и почти вытолкал за дверь. «Слабак», — подумала она. — «Сидит на шее у мамы и даже слова «нет» сказать не в состоянии».
Дверь захлопнулась. Она осталась в тёмном подъезде, с пустыми руками и ледяной пустотой внутри.
Обратившись к соседкам за помощью, Ольга встретила равнодушие. Одни отводили взгляд, другие советовали вернуться к бывшему мужу.
Однако мысль о Алексее вызывала страх — его пьяные истерики, угрозы, дикий блеск в глазах… Нет, просить у него поддержки означало броситься в объятия хищника.