— Мама, папа, что случилось? — сонный голос Оли заставил их обоих вздрогнуть. — Почему вы так рано встали?
Они обменялись взглядами. Момент откровения наступил раньше, чем они ожидали.
— Доченька, — начала Тамара, — присаживайся. У нас… очень плохие новости.
Оля слушала беззвучно, лишь глаза становились всё шире. Когда же отец сообщил, что Аня будет жить с ними, она внезапно поднялась:
— Нет! — выкрикнула девочка. — Не хочу! Пусть лучше к бабушке поедет!
— Оля! — строго сказал Андрей. — Как тебе не стыдно! У человека такое горе…
— А мне что с того? — её глаза заискрились. — Это не мои проблемы! Я не желаю делить дом с ней! И с вами тоже не хочу!
Она выбежала из кухни, хлопнув дверью. Тамара беспомощно посмотрела на мужа:
— Может, стоит не торопиться?
— Нет, — уверенно ответил он. — Решение принято. Аня будет жить с нами. Оля привыкнет.
Спустя неделю Аня переехала. Тихая, бледная, с пустыми глазами. Она почти не говорила, лишь кивала на вопросы.
Тамара старалась окружить её заботой. Приготовляла любимые блюда, купила постельное бельё с бабочками.
Оля открыто избегала Аню. Закрывалась в своей комнате, а если встречала её в коридоре — отворачивалась и проходила мимо.
— Перестань так себя вести! — отчитывал её отец. — Имей совесть!
— Что я такого? — огрызалась Оля. — Я просто не обращаю на неё внимания. Имею право! Это мой дом!
Напряжённость в доме нарастала с каждым днём. Тамара металась между девочками, пытаясь сгладить конфликт. Но чем больше она старалась, тем хуже становилось.
Потом пропали серьги. Любимые, золотые, с маленькими бриллиантами — подарок Андрея на десять лет свадьбы.
— Это она взяла! — резко заявила Оля, когда Тамара обнаружила пропажу. — Я видела, как она заходила в вашу спальню, когда вас не было!
— Это неправда! — впервые с момента приезда заговорила Аня. — Я ничего не брала! Я не воровка!
Она расплакалась и убежала в свою комнату. Андрей мрачно посмотрел на дочь:
— Ты специально так делаешь? Решила её из дома выгнать?
— Я говорю правду! — топнула Оля. — Она притворяется! Прикидывается несчастной, а сама…
— Хватит! — прервала её Тамара. — Давайте не будем ссориться. Серьги найдутся. Может, я сама их куда-то положила и забыла.
Но через три дня пропало кольцо. Единственная память о маме Тамары.
— Ну и это тоже случайно исчезло? — саркастически спросила Оля. — Или будем делать вид, что ничего не происходит?
Она стояла в центре гостиной, руки упрямо упёрты в бока — настоящая маленькая тирания. А у дверей застыла побледневшая Аня, кусая губу и часто моргая, словно сдерживая слёзы.
Тамара переводила взгляд с одной девочки на другую. Впервые за это время ей показалось, что она начинает понимать.
Тамара сидела на краю ванны, крутя в руках пузырёк с зелёнкой. Простое решение пришло случайно — она как раз обрабатывала порез Ани от бумаги, когда появилась эта мысль. Зелёнка. Такая же въедливая, как ложь, и такая же заметная, как правда.
Дождавшись, пока все уснут, она взяла шкатулку с украшениями. Каждое кольцо, каждую серьгу аккуратно отметила маленькой точкой.
— Что же я делаю? — прошептала в темноте. — Господи, до чего же всё дошло…
На следующее утро пропал кулон. За столом стояла тишина. Аня уныло ковыряла овсянку ложкой, Оля демонстративно смотрела в окно. Андрей мрачно пил кофе.
— Девочки, — Тамара старалась говорить спокойно. — Покажите мне руки.