В гостиной пронёсся тихий шёпот, кто-то с неодобрением покачал головой.
— Игорь, ты ставишь меня в неудобное положение, — прошипела Ольга.
— А ты уже два года ставишь мою маму в неловкое положение, — повысил голос Игорь. — Дорогие гости! Хочу, чтобы вы знали: все эти годы торты на мои дни рождения пекла моя мама, Тамара Сергеевна — человек, который меня воспитывал, варил кашу, когда я был болен, сидел с уроками до поздней ночи. И если кто-то считает, что её торты устарели… — он осмотрел гостей взглядом, — значит, он не понимает, сколько стоит материнская любовь.
В комнате повисла гробовая тишина.
— А теперь я пойду позову её. Пора сказать ей спасибо. Открыто. Громко. Как это положено.
Игорь направился к матери. На этот раз дверь была открыта.
— Мам, ты слышала?
Тамара Сергеевна сидела на кровати с носовым платком в руках, глаза у неё были красными.
— Да, слышала.
— Пойдём, гости ждут.
— Игорёша, зачем? Теперь все подумают, что я старая истеричка, которая из-за торта устраивает скандал.
— Мне всё равно, что думают другие, — сказал он, взяв её за руку. — Главное, что думаю я. А я уверен: моя мама заслуживает уважения.
Она поднялась, поправила причёску, задумчиво посмотрела в зеркало.
— Выгляжу ужасно.
— Выглядишь как мама, которая всю жизнь старалась ради семьи.
Они спустились в гостиную. Все повернулись. Ольга стояла у стены с каменным выражением лица, Светлана Викторовна тоже выглядела недовольной.
— Дорогие гости, — произнёс Игорь, обняв мать за плечи, — познакомьтесь, Тамара Сергеевна — автор торта, который вы сейчас видите, и всех тортов на моих днях рождения за последние двадцать лет.
Первой зааплодировала Наталья Ивановна.
— Людочка! — подошла она и обняла Тамару. — Какой молодец сын! Всё сказал правильно!
Остальные гости неуверенно присоединились к аплодисментам, а Тамара Сергеевна смущённо улыбалась.
— Мам, — громко произнёс Игорь, — хочу поблагодарить тебя. За всё. За то, что всегда помнишь мои дни рождения. За то, что печёшь мои любимые торты. За то, что делаешь это с любовью, а не просто для галочки.
Он взял нож и протянул ей.
— Первый кусок — твоя честь.
Тамара Сергеевна взяла нож дрожащими руками и разрезала торт. Белый крем, нежные коржи, сочные вишни.
— Тётя Люда, — неожиданно сказал молодой сосед Дмитрий, — а можно мне попробовать? Честно говоря, мне домашние торты больше нравятся, чем покупные. У моей мамы был такой же…
Тамара Сергеевна без слов подала ему тарелку. Дмитрий откусил кусочек и задумчиво прожевал.
— Вау! — улыбнулся он. — Действительно очень вкусно! Такой лёгкий и воздушный! А вишенки настоящие, не из банки!
— Домашняя заготовка, — тихо пояснила Тамара Сергеевна.
— А можно мне кусочек? — спросила коллега Игоря.
Потом ещё кто-то попросил. И ещё.
Через полчаса оба торта исчезли: мастиковый — за красоту, домашний — за настоящий вкус.
Ольга продолжала стоять у стены с кислым лицом. Светлана Викторовна пыталась поддержать разговор о кондитерском искусстве, но настроение было уже не тем.
За час до завершения праздника Игорь убрал жену в сторону.
— Ольг, нам нужно поговорить.
— Ты опозорил меня на глазах у гостей, — сквозь стиснутые зубы сказала она.
— Я защитил маму. Это не одно и то же.
— Твоя мама…
— Моя мама заслуживает уважения, — перебил он. — Если ты это не понимаешь, мы в большой проблеме.
Ольга собиралась что-то возразить, но Игорь уже ушёл.
Когда гости разошлись, Тамара Сергеевна мыла посуду. Игорь подошёл и обнял её сзади.
— Спасибо, сынок, — тёплым голосом сказала она. — За то, что встал на мою защиту.
— Мам, извини, что так поздно.
— Лучше поздно, чем никогда, — улыбнулась она, коснувшись щёки сына. — Знаешь, что самое важное? Ты не просто стал на мою защиту. Ты показал всем, что ценишь моё дело. Для матери это дороже любых слов.
Игорь крепче прижал её к себе.
— Я всегда это ценил. Просто раньше не умел это показать.
В дверях появилась Ольга, тихо посматривала на них, затем тихо развернулась и ушла.
А Тамара Сергеевна улыбалась, гладя сына по голове. На столе лежали две пустые тарелки от торта: на одной — остатки мастики, на другой — несколько вишнёвых косточек.
И эти косточки говорили о многом больше, чем любые сахарные фигурки.