— Папа, может, не стоит переставлять мебель…
— Понимаете, это ненадолго…
Ольга молча выслушивала эти жалкие попытки сгладить конфликт. Потом поднялась.
— Игорь Николаевич, завтра утром я буду работать дома. Если начнёте шуметь — позвоню в полицию и скажу, что в квартиру проник незнакомый мужчина.
— Как незнакомый? Я твой отец!
— Вы не прописаны и не имеете ключей. Формально — посторонний.
— Алексей! — свёкор обратился к сыну. — Ты слышишь, что твоя жена говорит?
Алексей раскрыл рот, потом закрыл. Глянул на отца и жену. Внезапно выпрямился.
— Папа, Ольга права. Это наш дом. Давайте согласуем правила.
Лицо Игоря Николаевича потянулось.
— Правила? Мне? Я тебя вырастил, кормил…
— Я ценю это. Но сейчас речь о другом.
С трудом договорились. Свёкор дулся, вздыхал, хватался за сердце. Но ночевать на улице он не собирался.
Следующие недели прошли в состоянии холодной войны. Игорь Николаевич соблюдал правила, но выглядел, будто несёт тяжёлую жертву. За столом молчал, косо смотрел, по квартире топал, как старый человек.
Ольга всё чаще стала работать в кафе. Дом перестал быть местом уюта. Катя начала капризничать — ощущала напряжённость.
Потом свёкор серьёзно заболел. Повысилась температура, появился кашель, слабость. Алексей вызвал врача — бронхит, постельный режим.
— Я позабочусь о нём, — пробормотал муж. — Возьму больничный.
— А проект? — спросила жена.
— Отец важнее.
Ольга кивнула. Что тут скажешь? В кафе с ноутбуком она теперь проводила целые дни.
На третий день болезни, возвращаясь за документами, она услышала разговор из гостиной.
— …всё из-за неё, — хрипло произнёс свёкор. — Нервы мне подорвала. Вот и заболел.
— Папа, не стоит так, — устало ответил Алексей.
— А что не стоит? Говорить правду? Она тебя подкаблучила. Ты теперь не мужчина, а подкаблучник.
— Слушай, папа, — голос Алексея стал резче. — Хватит. Ольга терпела тебя больше месяца. Из-за тебя работать дома невозможно. Она сидит в кафе целыми днями.
— Ей там нравится! Там свобода!
— Ей нравится дома. Когда там нет тех, кто считает себя центром вселенной.
Ольга замерла. Алексей никогда так не разговаривал с отцом.
— Ты… ты как со мной разговариваешь?
— Как с человеком, который ведёт себя грубо в чужом доме. Извиняюсь за откровенность.
— Я не гость! Я отец!
— И что? Это даёт тебе право нарушать чужие границы?
Ольга тихо прошла в кабинет, взяла документы и так же тихо вышла. Пусть они сами разбираются.
Вечером Алексей нашёл её в кафе.