Он рассмеялся, легко и глубоко:
— Оказывается, мне гораздо проще говорить о книгах.
С годами он стал старше, но лёгкость в нём только усилилась. Он больше не был молодым учителем, а стал уверенным мужчиной, который нашёл себя.
Мы беседовали — разговор был лёгким и живым, словно танец. Он рассказывал о своих учениках, которые сводили его с ума, но одновременно вселяли надежду.
Я делилась хаотичными работами в Кременчуге, разбитыми отношениями и мечтой открыть собственное дело.
— У тебя точно всё выйдет, — сказал он спустя пару недель за чашкой кофе. — Ты так хорошо это описала, что я сразу всё представил.
— Просто хочешь меня поддержать, — улыбнулась я, но в его взгляде пряталось нечто большее.
— Нет, я говорю серьёзно, — спокойно ответил он. — У тебя есть всё необходимое. Осталось лишь начать.
На нашем третьем ужине — в уютном бистро при свечах — я поняла: разница в возрасте? Совсем неважно. Связь? Моментальная. Чувства? Неожиданно глубокие.
— Ты ведь только используешь меня ради исторических деталей, да? — пошутила я, когда он расплачивался.
— Попалась, — усмехнулся он, наклоняясь ближе. — Хотя у меня есть и другие причины.
В воздухе что-то изменилось. Молчание стало насыщенным. Сердце колотилось бешено.
— Какие ещё причины? — прошептала я.
— Узнаешь, если будешь рядом, — тихо ответил он.
Год спустя мы стояли под раскидистым дубом в саду моих родителей. Огоньки, смех друзей, шелест листьев. Простая, тёплая свадьба, как мы и мечтали.
Когда я надела кольцо на палец Игоря, улыбнулась. Это не была та история любви, о которой я мечтала в юности, но именно моя.
Позже, когда последний гость ушёл, и дом погрузился в тишину, мы остались вдвоём в полумраке гостиной, всё ещё в свадебных нарядах, с бокалами шампанского.
— У меня для тебя кое-что есть, — тихо сказал он, прервав тишину.
— Подарок? После свадьбы? Смело, — усмехнулась я.
Он тихо засмеялся и вынул из-за спины маленький потрёпанный кожаный блокнот.