Таня… просто подумай, — произнес Илья, отодвигая от Татьяны тарелку с котлетой и макаронами, которую она недавно поставила на стол. При этом он с удовольствием начал есть сам. На вопросительный взгляд Татьяны ответил: — Ты сама говоришь, что устаёшь, что тяжело ходить пешком, а джинсы сковывают. Может, стоит немного похудеть? Зачем тебе ужин? Отдай котлету мне…
Татьяна посмотрела на него с легкой усмешкой. Он почти каждый вечер приходил к ней домой и, кроме того, к макаронам брал хлеб, обильно намазывал его майонезом или кетчупом, потом требовал добавку. Но почему-то это всем казалось нормальным. А как только она садилась поесть после работы, на нее сразу обрушивалась критика.
— Джинсы я уже давно не ношу, Илья, — сказала она. — Они неудобны, да и я больше предпочитаю офисный стиль. А устаю я потому, что прихожу домой в девять вечера, и вместо того, чтобы отдохнуть, готовлю тебе ужин!
Он глубоко вздохнул и посмотрел на Татьяну с упрёком.
— Я же не враг тебе! Я забочусь. Это не критика. Просто… я помню тебя другой. Если бы ты потеряла пять-шесть килограммов, ты бы выглядела намного лучше. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была идеальной. Когда мы начали встречаться, ты была такая лёгкая и красивая, — он прикусил язык, поспешив смягчить свои слова, — ну и сейчас, конечно…
— …Красивая, но с лишним весом и животом, — насмешливо пересказала Татьяна. — Говори прямо. Не забудь про мою маму. Ты тоже считаешь, что ей стоило бы выглядеть лучше. А папа, наоборот, любит её «пышечкой», и худеть она не собирается.
Илья вытянул руку и всё же откусил от её котлеты, затем продолжил:
— Ты усложняешь всё. Я не хочу тебя унижать. Просто желаю, чтобы ты стала ещё лучше. Это плохо?
Она забрала у него тарелку и отодвинула её в другой угол стола.
— А ты? — спросила она. — Ты считаешь себя идеальным?
— К чему ты это? — нахмурился он.
— Ко всему. Ты с Нового года ни разу не ходил в спортзал!
— Ну вот, опять началось, — раздражённо выпалил он. — Я просто хотел помочь. А ты сразу переходишь на обвинения. Я понимаю твои гены… Но иначе никак! Нужно работать над собой!
— Ты хочешь меня «улучшить», не посмотрев на себя. Будь честен. Ты уже лысеешь, но не признаёшь этого. Твой пробор стал не ровным — в нём заметен просвет, Илья. Вон, дяде Виктору пересадили волосы, может, тебе тоже пора?
— Он уже старик! А мне всего тридцать! — покраснел Илья.