Алексей Викторович Мельник изучал цифры в отчёте и не мог поверить своим глазам. Третий ресторан за два года достиг расчётного оборота уже на втором месяце работы. В Одессе такое казалось почти невозможным.
— Лёша, мама звонит тебе, — Ольга протянула ему телефон, не прерываясь в разговоре с поставщиком рыбы. — Говорит, это срочно.
Он взял трубку, не переставая просматривать документы. Мать плакала в трубку уже около минуты, прежде чем он смог разобрать её слова.
— Лёшечка, у Владимира огромные проблемы… Ему срочно нужны деньги, иначе… — всхлип заглушил остальное.
— Мам, успокойся. Сколько нужно?
— Двести тысяч. Он обещает вернуть через месяц, как получит зарплату по проекту.
Алексей бросил взгляд на Ольгу. Она закончила разговор и теперь смотрела на него с тем выражением, которое появлялось каждый раз, когда речь заходила о его родственниках.
— Ладно, мам. Переведу сегодня.
Закончив разговор, он встретился глазами с женой.
— Опять Владимир? — спросила она спокойно.
— У него проблемы.
— Как и три месяца назад, когда просил сто тысяч на лечение сына. И полгода назад, когда срочно нужно было закрыть долги по кредиту.
Алексей отложил документы.
— Оля, он мой двоюродный брат. Если я могу помочь…
— А те деньги, что ты давал раньше, он хотя бы одну гривну вернул?
— Не все умеют вести бизнес так же успешно, как мы. У него ведь зарплата…
— Лёша, — Ольга приблизилась, — я видела его в прошлую субботу. Он вышел с Приморского рынка с пакетами. На руке часы, которые стоят дороже, чем он у тебя просил на лечение ребёнка.
— Может, ему подарили.
— Или купил на твои деньги.
Алексей поднялся из-за стола и подошёл к окну. Внизу, на Дерибасовской улице, суетились прохожие. Некоторые заходили в их первый ресторан — тот самый, с которого всё началось четыре года назад.
— Ты понимаешь, что было бы со мной, если бы бизнес не ладился? — произнёс он, не оборачиваясь. — Они бы поддержали меня. Владимир, мама, Татьяна… Это семья, Оля. Самые близкие люди, которые у меня есть.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что так и должно быть.
Ольга молчала. Они уже не раз обсуждали это, и она понимала — переубедить его не получится. Алексей искренне верил в то, что семейные связи означают взаимную поддержку. Он вырос в окружении, где постоянно повторяли: «Только родные никогда не предадут».
А она выросла в другой семье.
— Хорошо, — сказала она. — Переводи деньги. Но я хочу попросить тебя об одном.
— Что именно?
— Проверь, на что он потратил предыдущие суммы. Просто проверь.
Лицо Алексея изменилось.
— Я не собираюсь следить за своими родственниками, словно частный детектив.
— Почему?
— Потому что это унижает и их, и меня.
— Или ты боишься узнать правду?
Он резко повернулся.
— Какую правду?
— Что им плевать на тебя. Что ты для них лишь банкомат.
— Хватит.
Ольга знала, что надо остановиться, но не могла удержаться. Слишком долго она наблюдала, как им пользуются. Как мать звонит каждые две недели с новыми просьбами. Как сестра Татьяна приезжает в слезах, рассказывая, что мужу нужны деньги на развитие бизнеса. Как дядя Сергей просит в долг на дачу, машину, лечение — всегда что-то новое.
Четыре года она вела все финансовые дела и точно знала: родственники Алексея получили больше двух миллионов гривен. Не считая подарков, оплаченных отпусков и других «мелочей».
— Лёша, — проговорила она тише, — я не хочу конфликтов. Но у меня есть предложение.
— Какое?
Она помолчала, собираясь с мыслями. То, что хотела предложить, казалось безумным. Но другого способа открыть ему глаза она не видела.
— Скажи им, что ты болен.
— Что?
— Сообщи, что у тебя обнаружили серьёзное заболевание. Что врачи дают тебе несколько месяцев.
Алексей смотрел на неё так, будто та сошла с ума.
— Оля, ты понимаешь, что говоришь?
— Понимаю. Скажи, что хочешь привести дела в порядок. Написать завещание. И посоветуйся с каждым из них, как лучше распорядиться имуществом.
— Зачем?
— Чтобы понять, чего они на самом деле стоят.
Алексей покачал головой.
— Это слишком жестоко.
— Жестоко то, что они делают с тобой каждый день.
— Они меня любят.
— Тогда тебе нечего бояться, правда? Если любовь настоящая, а не к деньгам, ты это увидишь.
Он долго молчал, глядя в окно.
— А если ты права? — наконец спросил он.
— Тогда ты наконец узнаешь правду.
— И что потом?