— Игорь, потерпи немного, я совсем скоро освобожусь, — произнёс Павел Иванович в трубку, стараясь говорить максимально мягко и тепло. — Не скучай без меня, ладно?
Он бережно положил телефон на стол и улыбнулся. Несмотря на строгие черты лица и серьёзный взгляд, которыми он казался снаружи, внутри его душа была совсем иной, мягкой и нежной.
Он был уверен, что внук прекрасно справляется самостоятельно. Игорь уже умел смотреть фильмы, читать книги, даже мог приготовить себе что-то простое — например, макароны по-флотски или омлет. Но всё равно иногда звонил, говорил, что скучает…
И хотя Павел понимал, что это, скорее, игра, способ ребёнка выразить свои чувства, его сердце всё равно наполнялось теплом во время этих разговоров. Он поддерживал внука, успокаивал, убеждал не грустить.
Прошло уже два года, как Игорёк живёт с ним. Два долгих и непростых года, наполненных горечью, потерями и постепенным возвращением к жизни.
Он не забывал тот день, когда привёз внука домой. Тогда ему казалось, что весь мир рухнул окончательно. Сам Павел Иванович едва держался на ногах, словно несколько раз умирал и вновь оживал, чтобы начать новую жизнь.
Но у него не оставалось выбора — надо было жить ради оставшегося ребёнка. Всё, что спаслось после беды, — это шестилетний мальчик с пустым взглядом, потерянный в собственных мыслях.
Эта трагедия произошла в ту проклятую ночь, когда родители Игоря — сын Павла Ивановича Алексей и его молодая жена — возвращались с гостевого визита. Они вызвали такси, чтобы добраться до дома, но почти у подъезда их машину с большой скоростью врезала другая, управляемая пьяным молодым человеком. Удар был ужасен.
Из всех троих уцелел лишь Игорь — маленький, хрупкий, словно сломанная игрушка. Как он остался живым? Можно назвать это чудом. Врачи скорой, видевшие многое за свою практику, только качали головой: «Ангел-хранитель прикрывал».
Машина была буквально разорвана на части, а Игорёк вышел почти невредимым — лишь с парой царапин, которые, вероятно, появились во время извлечения из салона.
Жена Павла Ивановича умерла много лет назад — когда сыну исполнилось шестнадцать. Потом он стал опекуном Алексея, а затем и Игоря. Время шло, но горе не отпускало.
После утраты сына и невестки Павел Иванович почти отчаялся. Мысли путались в беспорядке: «За что? Почему нам это?» Однако однажды, посмотрев в глаза внука — такие пустые, как зимнее небо над заброшенным парком, — он осознал: если он сдастся, Игорёк останется совсем один. И этого нельзя было допустить. Ни в коем случае.
Прошли месяцы. Только спустя полгода Игорь начал вести себя более привычно для ребёнка. Молчаливый и задумчивый, он постепенно возвращался к себе. Павел Иванович возобновил работу. В первые дни рядом с мальчиком была соседка Ольга Викторовна — добрая женщина, обладающая материнским сердцем.
Она помогала, поддерживала, следила, чтобы Игорь не оставался в одиночестве. Позже, когда мальчик стал более самостоятельным, она лишь навещала их, чтобы проверить, накормить и узнать, как идут дела.
Ольга Викторовна была хорошей соседкой, но одна её особенность порой выводила Павла Ивановича из равновесия — она постоянно пыталась устроить ему личную жизнь.
То приводила навестить какую-то невесту, то тонко намекала. Сначала он не понимал, откуда взялось такое внимание со стороны женщин.
— Ну как, Вась, никого не выбрал? — спросила она однажды.
Тогда он понял её намерения и рассмеялся в ответ:
— Что, Ольга Викторовна, решила меня замуж выдавать?
Бабушка нахмурилась:
— А в чём смех? Молодой же мужчина, крепкий, а всё одинокий… Нелепо так! Может, ты кому-то счастье принесёшь, да и сам не останешься один!
Павлу Ивановичу пришлось пообещать, что станет «присматриваться к женщинам», лишь бы соседка оставила его в покое. Но Ольга Викторовна оказалась не единственной, кто проявлял интерес к нему.
Другие дамы тоже начали заигрывать, и в итоге он уволился из больницы и перешёл работать в патологоанатомический отдел. Возможно, этот шаг стоило сделать раньше, однако после потери семьи любые флирты больше раздражали.
Ему было всего пятьдесят. Сын родился, когда ему было девятнадцать, внук — в тридцать девять. Возраст был ещё вполне молодой. Он занимался спортом, руки у него были умелые, мог позволить себе выпить — но только по большим праздникам.
Смена подходила к завершению. Заведовали уже коллеги, которые принимали пациентов, прибывших вечером. Павел Иванович вышел покурить. Весна только началась, и воздух был наполнен свежестью и новизной.
У входа сидел огромный пёс. Он смотрел так печально, что у Павла Ивановича в душе сжималось сердце.
— Что, друг, снова кого-то из твоих привезли? Не печалься, брат… Бывает. Пойдём домой, пошли…
Пёс тяжело вздохнул, будто осознавая сказанное, отошёл на несколько шагов и вновь сел.
Через час Павел Иванович вышел во второй раз — время было уходить домой. Собака всё ещё оставалась возле входа и тихо повизгивала, словно просилась внутрь. Такое поведение казалось странным. Собаки ведь чувствуют смерть заранее. Почему же она так нервничает?
— Коль! Кто к нам приехал? Чья это собака?
Молодой санитар, который готовился поступать в медицинский вуз, сразу ответил:
— Женщину нашли на улице, без документов. Похоже, она гуляла с собакой и…
— Где она?
— Там, ещё не увезли. Григорий скоро осмотрит и решит.
Григорий — это сменщик Павла Ивановича — всегда начинал работу с чашки горячего чая.
Павел Иванович подошёл к женщине. На вид ей было около сорока. Лицо выглядело чистым, без явных повреждений, и… удивительно, но она не походила на мёртвую.