— Евгения, приезжай скорее! Мне так плохо, что словами не передать, — Дарина рыдала в трубку. — Очень прошу!
— Что же случилось? — удивилась подруга, которая ещё вчера вечером вместе с супругом была на юбилее Дарина у её мужа Виталия. — Неужели у Виталия вдруг давление поднялось? Вы скорую вызвали?
Если откровенно, в это воскресное утро Евгения ещё спала. Поэтому звонок подруги стал для неё полной неожиданностью. В ответ она говорила чуть ли не на автомате, пытаясь понять на ходу, чего хочет Дарина.
— Давление? Да нет, — рыдая, продолжала Дарина. — У него давления никакого нет. Совести тоже нет. Ой, я просто не могу… Мне так плохо, Евгения! Что же это за кошмар творится?
— Дарина, дорогая, постарайся успокоиться. Расскажи, что именно произошло? Вы поссорились с Виталием? — пыталась понять Евгения путанную речь, прерываемую всхлипываниями.
— Мам, я сейчас скорую вызову! Ты перестанешь плакать хоть на минуту? — услышала в трубке строгий голос двадцатилетней Алины, дочери Дарины.
— Ладно, Дарина, постарайся успокоиться. Попей что-нибудь вроде валерьянки и подожди. Я уже выезжаю, — приняла решение Евгения.
Вставать, конечно, не хотелось. Она с Дмитрием ещё оставались в кровати. Вчерашний банкет в ресторане, посвящённый 50-летию Дариного мужа, прошёл очень весело. Сейчас супругам хотелось только одно — остаться подольше в мягкой постели, а затем неспешно выпить по бокалу холодного шампанского. Потом посмотреть что-нибудь весёлое или съездить на природу — в парк или к озеру, куда они с мужем особенно любили ходить.
Но внезапный утренний звонок подруги перечеркнул все их планы. Нужно было срочно мчаться к ней и выяснять, что произошло с Виталием.
Когда Евгения вошла в квартиру Дарина почти перестала плакать, лишь припухшие глаза и красный нос выдали её душевную боль.
— Евгенка… Как он мог так? — слёзы снова выступили в её глазах.
— Нет, так не пойдёт! Сейчас же возьми себя в руки! Всё, я рядом, помогу тебе. Мы разберёмся, — твёрдо сказала Евгения.
На кухне стоял густой запах корвалола или валерьянки — Евгения в этом толком не разбиралась, но было ясно, что здесь царит тоска и слёзы.
— Тётя Евгеня, скажите ей, что это ещё не конец. Сколько можно горевать из-за предателя? — подошла Алина. — Да, обидно, но это не конец света!
— Алинка, пожалуйста, не усугубляй, — с трудом проговорила Дарина, растерянная и измученная.