Когда Елена вновь собиралась уезжать, Игорю было двенадцать лет. Она почти ничего не разъясняла, лишь сказала, что её пригласили преподавать — всего на несколько недель. Обещала, что всё будет хорошо и скоро вернётся, будто он этого даже не заметит. Но её глаза метались, словно у кота, который осознаёт, в чём провинился.
Они ехали в тишине. Машина тряслась на разбитой Лазурненской дороге, и пыль поднималась клубами. Игорь глядел в окно и ожидал, что мама скажет что-то доброе, пообещает, как обычно, вернуться. Вместо этого она остановила машину у старой избы с покосившимся забором и заглушила двигатель.
— Посиди тут немного. Дед Макар скоро выйдет, — сказала она, не поворачивая головы.
— А ты что будешь?
— Уеду… Но всего на пару недель, Игорь, честно.
Она выпрыгнула из машины, словно ошпаренная, и поспешила в дом. Спустя несколько минут появился старик. Высокий и худой, как жердь, с глубоко посаженными глазами. Дед Макар. Игорь почти не знал его, видел лишь пару раз на фотографиях и слышал рассказы о том, что он всю жизнь прожил в Лазурном и работал на земле. Старик подошёл и постоял рядом с машиной.
— Всё, Василий Петрович, я уезжаю. Вернусь через пару недель. Только присмотри за ним… — пробормотала Елена и тут же отвернулась.
— Поезжай, — сухо ответил старик, после чего открыл заднюю дверь и взглянул на Игоря. — Вылазь.
Игорь спрыгнул с сиденья, забрал рюкзак и вышел на пыльную траву. Машина сразу же тронулась и подняла клубы пыли. Он не мог вспомнить, целовала ли его мать на прощание. Наверное, нет. Только махнула рукой и уехала. А дед Макар повернулся и направился к дому, не оглядываясь, словно всё происходящее было неизбежным.
Первое утро в Лазурном наступило ещё до рассвета. Старик постучал в дверь и строго произнёс:
— Вставай. Время.
Игорь пытался открыть глаза, но было темно и прохладно. Он натянул одеяло как защиту. Однако вскоре услышал хлопок двери — старик вышел во двор. Пришлось вставать.
Умывались ледяной водой из колодца. Зубы у Игоря сжались, руки онемели, а дед Макар лишь усмехнулся:
— Проснёшься телом — проснёшься и умом.
Затем последовали куры, коза, огород. Работы цеплялись одна за другой, без отдыха. Игорь путался, жаловался, падал и бил руки до крови. Но старик ни разу не повысил голос. Он просто показывал, что и как делать. Один раз, а потом — сам разбирайся.
Когда день стоял палящий, дед Макар сел на крыльцо и закурил самокрутку.