Сайт создан специально для Вас!
Ольга проснулась от звука текущей воды — кто-то уже был в ванной и громко плескался, сопровождая это демонстративным сопением. Это оказалась Наталья Ивановна. У свекрови был собственный, весьма заметный способ умываться — с эмоциями, с настройкой, и так, чтобы каждый в доме понял: она уже проснулась и в движении.
Ольга взглянула на будильник — 06:17. Прекрасно. Суббота. Свободный день. Можно позволить себе поспать подольше. В теории. На практике же — ежедневный утренний спектакль с пеной и ворчанием из-за засорившегося слива. Свекровь как всегда станет бубнить что-то про волосы, забившие раковину, и про невесток, которые «не привыкли к порядку».
Из кухни уже доносились запах яичницы и звон посуды. Наталья Ивановна придерживалась мнения, что если она проснулась — значит, всем пора вставать. Дом, где жили Ольга и Максим, был их общим пространством, но с приездом Натальи Ивановны он словно перевоплощался в «режим диктата». Контроль переходил к ней — как когда в детстве бабушка приезжала в гости и неожиданно начинала устанавливать правила, кому когда принимать душ и зачем нужны тапочки по дому.
— Сегодня встанешь? — громко позвала Наталья из кухни, даже не удосужившись открыть дверь. — Я уже яичницу делаю, она ждать не станет.
— Пусть ест без меня, — пробурчала Ольга, натягивая халат на плечи.
Она появилась на кухне с лицом, которое легко можно было бы использовать для рекламы «до и после уборки». Пока — «до». А «после» — когда Наталья уедет.
— Б спала бы ещё, — равнодушно сказала Ольга, — если бы кто-то не устраивал утром водный карнавал.
— Я женщина в возрасте, у меня режим, — ответила свекровь с видом, как будто Ольга покусилась на её пенсию. — А нормальные хозяйки поднимаются рано. В молодости к семи часам моя квартира уже сияла чистотой!
— Конечно. И нефть вручную качали, — пробормотала Ольга, наливая себе чай.
Жили они втроём — Максим и Ольга. Спокойная жизнь. По будням работа, по выходным — уют и небольшой комфорт. Их брак напоминал старую куртку – удобную, привычную, далекую от идеала, но всё ещё согревающую. Пока не появилась Она — Наталья Ивановна. Она приехала, будто ураган, с двумя чемоданами и ироничным отношением ко всему под видом «ремонта в квартире, невозможно жить, пыль, астма, катастрофа».
Сначала Ольга мирилась. Потом — уже не так легко. И вот в этот же момент появилась новость.
— Что? Квартира? — Максим даже сел. — Старая?
— Да, старая, но расположена в центре. На четвёртом этаже кирпичного дома. Она досталась от Сергея Анатольевича. Ты же помнишь, я рассказывала — дядя моей бабушки. Мы с ним переписывались, я несколько раз приезжала — просто помочь, без всяких намерений.
— И он тебе её оставил? Просто так?
— Да. Видимо, решил, что я одна в этой семье точно не просила у него деньги на свои «стартапы».
Максим задумался, затем усмехнулся, но в улыбке прозвучала некая ирония:
— Мамке расскажешь?
Настал момент истины. Рассказать — значит подвергнуться стрессу. Не рассказывать — значит откладывать проблему.
Ольга выбрала честность.
— Скажу. Завтра.
Лучше сделать это сразу.
Сообщила за чашкой чая. С Натальей Ивановной новостями лучше не делиться на голодный желудок — либо взорвётся, либо разобьёт чашку.
— Ну надо же, — протянула она, прищурившись. — То есть так? Ты ничего не делала, а квартира — твоя?
— Простите, а вы для Сергея Анатольевича что сделали? — не выдержала Ольга.
— Я не об этом. Просто… Знаешь, Игорь с Еленой живут с детьми в тесноте. Трое мальчиков, один единственный туалет. А у тебя — свободная квартира.
Ольга сделала глоток чая. Не столько её потрясла наглость, сколько то, с какой лёгкостью всё преподносилось под видом «логики» — да, это было впечатляюще.
— Она не лишняя. Это моя квартира. И я ещё не решила, что с ней делать.
— Как «не решила»? Это же очевидно. Ты не собираешься туда переезжать? Тут у тебя Максим, да и работа рядом. Зачем она тебе?
Пауза. А паузы с Натальей Ивановной — это опасный момент. В них она вставляет фразу, после которой хочется разбивать посуду.
— Надо быть добрее, Ольга, — заявила она. — У тебя всё есть. А у Елены ипотека, и Игорь работает на двух работах. Было бы по-человечески поступить…
— Вы сейчас предлагаете мне отдать квартиру вашей второй семье? — не моргнув, спросила Ольга.
— Ну, а что? Ты же добрая девушка. Не жадная.
В этот момент что-то внутри у Ольги треснуло, как стекло в старом шкафу: казалось, держалось, а тут — раз, и на куски.
— Максим, — повернулась она к мужу, — и ты что скажешь?
— Надо же маму понять, — начал он, и Ольга поняла, что лучше было не спрашивать.
Вечером случился скандал. Без драк, но с сильными эмоциями. Слова «эгоистка», «неженственная», «не умеешь делиться» свекровь произносила словно стихи Пушкина — с чувством.
Максим молчал. Он всегда молчал, когда мать начинала «становить всё на свои места». Ольга смотрела на него как на незнакомца. Неужели он не намерен встать между ней и этой женщиной?