На лестничной клетке чувствовались запахи пыли, жареной картошки и чего-то застарелого, затхлого. Этот дом был подлинным во всём: потрескавшиеся стены, утром поскрипывающие ступени и соседи, живущие рядом, но не вместе. Каждый скрывался за своей дверью, с собственными заботами, в своих тапочках, которые не переступали порог.
Тамара медленно поднялась на пятый этаж, как обычно неся два пакета. Слева тянула поясница, справа ладони были натёрты полиэтиленовыми ручками. Позади осталась смена в бухгалтерии, впереди — ужин из оставшихся продуктов в холодильнике. Этот маршрут она знала на память, подсчитывала трещины на плитке и не смотрела в окна. Зачем? Там находились такие же серые дома и чужие окна, заглянуть в которые нельзя, даже если очень хочется.
У её двери прозвучал голос:
— Здравствуйте, Тамара Сергеевна.
Это был Алексей — соседский мальчик с четвёртого этажа. Девятый класс, тихий, всегда в толстовке. Мать кричала на него через стенку, отчим пил на кухне. Тамара несколько раз угощала его ватрушками. Он всегда тихо благодарил, словно боялся, что кто-то услышит.
— Привет, Алёшка. Опять не пускают?
— Пускают. Просто… не хочется идти туда. Как будто даже воздух становится тяжёлым. Идёшь — и ощущаешь давление со всех сторон.
Она прищурилась и кивнула.
— Часто ругаются?