— Так, Нина, давай замри на секунду, — внезапно послышался из гостиной привычный властный голос.
— Галина? — улыбнулся Леша.
Никто с самого начала не сообщил, что в гости к ним заглянула мать свекрови. — Привет, ба. Ты бы заранее сказала, что приедешь.
— А я не за тобой пришла. С этой вот. Дочке своей жизнь испортила, теперь и тебе всё портит.
— А ты что, внучек? — бабушка, как обычно, говорила прямо и без обиняков, не щадя чужих чувств.
Так она всегда вела себя, поэтому Алексей давно научился выхватывать из ее напористых замечаний главное.
Но сейчас главная суть никак не хотела проявляться.
— Что конкретно ты хочешь сказать?
— Да, что есть, то и скажу, — пошутила Галина грубовато. — Нет огонька? — из кармана вытащила пачку дешевых сигарет.
— У нас дома не курят, мать.
— Ой ты мой господь, какие у нас тут нежные стали. Пойдем на улицу, внучек, буду мозги тебе поправлять, если найду.
На улице Леше была устроена подробная лекция, что «теперь твоя семья — это жена и дети, мать в списке родственников смещается».
Про то, что «матерям нужно помогать, но позволять обижать невестку — это крайняя мера…»
И в довесок — «посмотри на соседа Толю, которому уже пятьдесят, а он одинок, потому что мама всех невест гоняет».
Также подверглась разбору одна история. Говорить воодушевленной невесте, что белое платье ей не к лицу, потому что она якобы не девочка, — теперь может лишь полное …ц.
Ведь времена изменились, люди тоже другие, и то, что столетие назад считалось дурным тоном, сейчас стало обычным делом.
— Вот ты сам Тамару не сразу на свадьбу повел, а только после того, как пожили вместе.
И до этого, внучек, твою целомудренную жизнь я знаю. Так почему ж ты позволяешь матери называть твою невесту почти что шлюхой?
Или вот еще…
Когда они возвратились в квартиру, уши Алексея словно горели от собравшихся слов. Уйдя в комнату и пытаясь прийти в себя, мужчина невольно вслушивался в выкрики матери — бабушка пришла к ней.
— … если ты у психиатра или нарколога на учете была, или в тюрьме сидела… И что еще тебе надо?
Сын доволен, дальше сами разберутся.
Разве я хоть слово сказала, когда ты твоего отца приводила?
А ведь и он мне не нравился, кому понравится, когда в дом входит мужик и права на твою дочь претендует.
Но я, Ольга, молчала, понимая, что в нужный момент надо дать ребенку самому набить шишки и строить свои отношения.
Когда с грохотом захлопнулась дверь, Леша вышел из своей комнаты. Мать направилась на кухню, достала из шкафчика пузырек с успокоительным и начала отмерять дозу.
— Тебе налить? — спросила она.
Леша покачал головой, сунул руку в карман, нащупал кольцо и вышел в коридор.
Если только Тамара сможет ему простить…