Увлекательные рассказы, изумительные рецепты из доступных продуктов, советы по уходу за здоровьем и красотой!
Тамаре Сергеевне Кузнецовой, экономисту с двадцатью годами опыта, исполнилось сорок девять. Но в душе она была не старше тридцати пяти, особенно когда в голове навязчиво крутились проекты, планы и таблицы. Это утро начиналось почти как праздник: неспешный кофе, овсяная каша на молоке с сушёной клюквой — из тех банок, которые она привезла из «ВкусВилла», — и мягкая музыка с радио.
Тамара устроилась на кухне, глядя на серый внутренний двор, терла глаза, перепроверяя последние расчёты в Excel, и размышляла о главном. Через три, максимум четыре месяца, можно будет подписывать договор. Дача. Настоящая, сделанная из дерева и стеклопакетов, с участком и даже яблоней, а не какая-то пластиковая мечта с бесконечными рассрочками. — Тамара, ты с собой обед не взяла? — неожиданно позвал Алексей из-за плеча.
Она вздрогнула. Муж, как всегда, появлялся тихо — в старой фланелевой рубашке и с привычным видом человека, который вот уже пятнадцать лет не понимает, зачем пить кофе без сахара на завтрак.
— Я возьму что-нибудь в столовой. Ты вообще слушала, что я тебе вчера рассказывала?
— О премии? Ну да. Рад за тебя. — Он широко зевнул и налил себе чай. — Кстати, а ты не думала, может, поедем с мамой в Одессу?
В голове у Тамары случился сбой, словно при зависании презентации: слайды поплыли, и всё замерло.
— «Мы» — это кто? Ты и мама? — Она медленно положила ложку на стол, стараясь сохранять спокойный голос. — Или я и мама?
Алексей не уловил перемен в тоне и пожал плечами.
— Нет, ну ты, я, мама. У неё давление скачет, врач сказал — море пойдёт на пользу. А у тебя как раз премия…
Вот оно. Вот она, эта «премия». Шестнадцать лет тяжелой работы, переработок, бесконечных квартальных отчётов. Она, словно глупышка, проводила выходные в офисе, доводила стратегии до конца, тихо убеждая себя: «В этом году точно купим участок». А теперь — море. Давление. Мама.
— Алексей, ты серьёзно? — Тамара встала, с усилием отодвигая стул. — Вчера весь вечер я тебе подробно рассказывала, что у нас ничего не остаётся, кроме первого взноса. Ты с ума сошёл?
Он растерялся. Обычно мягкая Тамара внезапно стала непреклонной.
— Мам, привет! — бодрый голос раздался из телефонной трубки в самый неподходящий момент. Алексей повернулся. — Да, Тамара дома. Говорил с ней… почти. Сейчас, подожди…
Тамара прищурилась, словно от солнечного удара.
— Вот и третий акт этой комедии, — пробормотала она, предчувствуя голос, в котором звучал одновременно упрек, обида и прощающая святость.
— Тамарочка, ну не будь такой эгоисткой, — ласково сказала Нина Фёдоровна. — Ты же знаешь, что здоровье важнее всего. Дача, конечно, романтично, но ты же не пенсионерка ещё.
— Нина Фёдоровна, — Тамара вырвала трубку из рук мужа. — А вы пробовали сами откладывать деньги на свои отпуска?
— Ой, я же никого не заставляю, — чуть обиделась свекровь. — Просто Алексей переживает… А я одна, хотелось бы хоть разок…
Тамара перестала слушать. Она смотрела на мужа. Тот, чувствуя её взгляд, поправил очки.
— Я думал, мы одна семья. А ты себя ведёшь…
— Как? Как человек, который не хочет снова остаться без дачи, потому что кто-то не может обходиться без перелётов и санаториев? — Она бросила ключи на стол. — Алексей, больше не могу. Мне сорок девять, и я не обязана выбирать между твоей мамой и своими мечтами.
— Ты преувеличиваешь, — пробурчал он. — Всего лишь отпуск.
— Нет, это моя жизнь, которую вы с ней считаете лишь дополнением к её желаниям. В этом году отпуск — не её. И не твой. Он — для дачи. Понял?
Вечером Тамара собрала сумку. Одежда, ноутбук, папка с документами по ипотеке и список дачных кооперативов, куда собиралась звонить на днях.
— Куда ты? — спросил Алексей, стоя в дверях в той же фланелевой рубашке.
— К Ирине. Мне надо подумать. Не звони мне. Ни ты, ни твоя мама.
— Ты серьёзно устраиваешь сцену из-за этой проклятой премии?
Тамара на мгновение замерла, а затем улыбнулась — криво и устало.
— Дело не в премии. Я поняла, что у нас разные цели. Я — за дачу. А вы — за Одессу.
Ночью ей приснился сон. Она сидела на крыльце своего дома босиком с чашкой чая. Рядом шелестел кот. Где-то за кустами слышался приглушённый голос Нины Фёдоровны, но туда она не пошла.