Сон резко оборвался звонком автобуса. Утро встретило её в чужой квартире с ароматом кофе и насмешками Ирины о том, что «если бы премии действительно были женскими, их нельзя было бы делить».
— Слушай, — пережёвывая хлебец с сыром, спросила она, — ты же сама управляешься со всем, да? И квартира на тебе, и счета, и даже пылесос выбрала сама. Так почему тогда именно ты должна содержать его мать?
— Потому что он не в состоянии отказать ей, — тихо ответила Тамара. — А я больше не хочу говорить «да».
Ирина без слов поднесла ей ещё чашку кофе.
Спустя день Алексей позвонил. Потом снова звонил он. После даже Нина Фёдоровна набирала её номер. С плачем, угрозами и мольбами. Тамара не принимала звонки. Она сидела у окна и наблюдала, как во дворе напротив кто-то роет землю.
— Ну вот, — шептала она про себя. — Люди умеют строить. Не убегать.
***
Прошла неделя.
Тамара обитала у Ирины — на её кухне, с её котом, с видом на застеклённый балкон и соседями, которые по утрам пели, казалось, гимн в караоке. Удивительно, но ночами она спала намного спокойнее, чем дома — без звонков и истерик свекрови, без резких выпадов Алексея, без этого постоянного чувства вины, словно жирное пятно на любимой блузке.
Ирина вела себя как терапевт начального уровня: обеспечивала кофе, фильмы, подшучивала и на всякий случай отключила домофон.
— Сегодня вообще не бери трубку, — однажды утром сказала она. — Завтра можно, но только чтобы сказать: «Здравствуйте, до свидания и ищите вашего мальчика в Одессе». И всё.
Но на пятый день Тамара всё же ответила. Не из-за тоски, а потому что ожидала подтверждение от банка по ипотеке, а номер был похож.
— Тамарочка, — знакомый голос с оттенком трагедии произнёс. — Это ужас. Дмитрий снова попал в переделку. Полный кошмар.
— Дмитрий? — удивлённо моргнула она. — Каким боком я тут?
— Но это же семья. Алексей в панике. Мы не знаем, что делать.
— Извините, — Тамара поправила подушку, приподнявшись на локтях. — Что он натворил на этот раз?
История оказалась вполне предсказуемой, как разогретая еда: младший брат Алексея — вечный «творческий» и «искатель», добрый парень с неудачами, — вляпался в очередной проект. Повзяв займ для развития «кофейных ларьков у метро», вложил деньги, забыл про налоги, испортил отношения с партнёром, и теперь… теперь искали не кофе, а его самого. Долг превышал полтора миллиона гривен. Коллекторы уже звонили матери. Та в истерике. Алексей в прострации.
— Он взял деньги под твои документы? — с холодком спросила Тамара.
— Нет, конечно же нет! — заверила Нина Фёдоровна. — Но вы же вместе… Квартира ведь ваша. Если с ним что-то случится, к кому они пойдут?
Через несколько часов появился Алексей. Стоял на пороге, с глазами кролика из кулинарного шоу. Уставший, помятый, но не кающийся — в нём ещё теплилась надежда, что жена «это тот человек, кто поддержит».
— Тамара, прошу, — начал он, не заходя, — давай сядем и поговорим. Ты права, я всё понимаю. Просто сейчас у нас беда. Я не о каких-то пустяках. Очень серьёзно. Дмитрия душат, мама плачет. Нужно что-то придумать.
— Нам? — Тамара скрестила руки. — Почему мне всё время кажется, что «нам» в этой семье значат «ты, мама и ваши проблемы», а я — просто номер счёта в банке?
— Да нет! Я просто хочу, чтобы мы были семьёй.
— Семья — это когда не только деньги на похороны скидывают, но и вместе распределяют обязанности. Где ты был, когда я работала сверхурочно ради этой премии?
— Я… не ожидал, что всё обернётся так серьёзно, — почесал затылок Алексей. — Ладно, допустим. Но сейчас — реально. Мы продаём квартиру, берём что-то поменьше, а разницу используем, чтобы помочь Дмитрию. Потом…
— Стоп, — перебила она, словно он предложил что-то немыслимое. — Ты только что сказал «продаём квартиру»?
— Да. Ну что в этом плохого? Нам не нужна трёхкомнатная. Мы вдвоём. И ипотека. Всё логично.
— А то, что я одна платила ипотеку пять лет? Что ты даже не знаешь, где у нас кредит? — голос Тамары начал повышаться. — И теперь «логично» — просто выбросить мою мечту?
— Перестань со своими мечтами! — внезапно вспыхнул Алексей. — Люди страдают, а ты тут о даче мечтаешь, как девчонка! Ты взрослая женщина, Тамара! Пора повзрослеть!
Тамара замолчала. В комнате воцарилась тишина. Лишь в ванной у Ирины текла вода — наверху, наверное, снова кто-то уронил бутылку с гелем для душа.