Она поставила подпись. Потому что иначе было нельзя. Потому что после неё — пустота. Потому что Нина Фёдоровна отдыхает в санатории, Алексей — где-то между собственным эго и диваном, и больше просто некому.
— Ты всё-таки поехала? — утром Ирина взглянула на неё с той самой чашкой в руках и лицом, на котором сражались «я же знала» и «давай я тебя поддержу».
— Поехала, — устало ответила Тамара, кивнув. — И теперь я не представляю, что с этим делать.
— А чего ты хочешь на самом деле?
Тамара замерла.
Желает ли она, чтобы Дмитрий выжил? Конечно. Чтоб он поправился? Без всяких сомнений. Чтоб он снова появился у неё на пороге с новой историей про «стартап» и «всё будет иначе»?
Нет. Абсолютно нет.
Но совесть — противная вещь. Её не заглушишь музыкой или сериалами. Она сидит внутри, словно заноза под ногтем.
— Я не его мама. И не адвокат, — выдохнула она, и, кажется, впервые произнесла это всерьёз.
Через четыре дня Дмитрий открыл глаза.
— Тамара?.. — прошептал он, глядя на неё, словно она была сном. — Это действительно ты?
Она кивнула.
Он выглядел… истощённым. Губы потрескались, лицо впалое, под глазами — тень страха и боли.
— Мне казалось, что ты не придёшь.
— И мне казалось то же.
Он тихо усмехнулся — хрипло и слабо.
— Я всё запортил, правда?
— Дмитрий… — она вздохнула и села рядом. — Ты ничего не испортил. Ты просто живёшь, не задумываясь о будущем. Всё время начинаешь сначала. Но никто из нас не рождается заново.
Он притих. Затем неожиданно повернул голову в сторону.
— Если я выберусь… Я всё возмещу. Начну работать. У меня есть идея. Представь: кофе, но без кофе — напитки на основе цикория, сейчас это мега модная тема…
— Нет. — Тамара поднялась. Голос был ровным и даже мягким. — Не надо. Мне не нужны твои идеи, обещания и планы. Не нужно быть для меня героем. Ты взрослый человек. И ты не мой долг.
Он наблюдал, как она надевает куртку.
— Ты ведь больше не вернёшься, правда?
— Нет, Дмитрий. Я вернулась, чтобы уйти достойно.
Она вышла из больницы под шум дождя.
В сумке были документы, ключи от дачи, сигареты, которые она не курила, но почему-то приобрела.
На автобусной остановке стояла девочка в ярком дождевике и щёлкала пузырь на жвачке. Молодая, весёлая, ещё не знающая, как чужие проблемы тянут вниз, если не сказать им «стоп».
Тамара улыбнулась.
Потом сделала шаг под навес. И вдруг почувствовала, как дышит.
Впервые за много лет — глубоко, свободно, полной грудью.