На следующий день Алена пригласила к себе в гости сестру. Тамара, вероятно, следуя привычке, унаследованной от матери, не пришла без подарка — она достала из пакета небольшой торт.
Алена заварила душистый чай. К кофе она относилась неприязненно, возможно, потому что те зёрна, что продавались, давно утрачивали свежесть — от напитка чувствовался только кислый привкус без аромата. Зато алтайские травы, купленные в магазине, источали такой запах, словно сама переносилась в горы.
Они провели вместе немало времени. Иван заходил на кухню лишь однажды, бросил недовольный взгляд на жену, но она сделала вид, что не замечает, и продолжала общаться с сестрой.
Когда же Тамара ушла, муж напомнил жене:
— Первое правило: никаких родственников в доме.
Алена не ответила, лишь нежно улыбнулась, убрала посуду и направилась в ванную.
Жить без гостей для неё было невозможно, друзья и близкие для неё — словно воздух. В их доме редко происходили сплетни, возможно, потому что Алена всю жизнь делила комнату с сестрой, квартира была небольшой, и к маме часто заглядывали тёти и подруги с работы, а Василий порой приводил своих товарищей, которые у телевизора болели за хоккейную команду. И к самой Алене часто приходили подруги, и когда она училась, те оставались у неё с ночёвкой — всегда было о чем поговорить.
Через несколько дней к ней зашёл отец. Она вспомнила, как вместе с ним ходила за грибами. Обычно она видела их редко, а отец всегда замечал тайные места, где росли грибы, и показывал их.
Отец явился с определённой целью: он отлично понимал, что у дочери сейчас финансовые трудности, поэтому решил поддержать её и принес немного денег.
— Спасибо, папочка, — обняв его, прошептала Алена и ласково поцеловала его небритую щёку.
— Но не думай, что каждый месяц так будет.
— Да нет, папа, конечно, не думаю.
— Ну как там учёба?
Несколько дней назад она сообщила родителям, что пошла на курсы, куда её направило руководство. В её отделе в основном трудились пожилые сотрудники, которым скоро исполнится шестьдесят, так что перспективы развития были невелики. По всей видимости, именно поэтому начальство пыталось продвинуть молодёжь, и Алена этому была рада.
— Да, — спрятав деньги в карман, ответила она.
Почти полчаса они беседовали, а затем отец, поблагодарив за чай, отправился домой.
— Не злись, — подошла к Ивану хозяйка дома. — Научись вести себя достойно, а не сердиться, это неприятно.
В ответ он только нахмурился.
— Посмотри на себя, ты даже с Василием не поздоровался, фу… — она с отвращением посмотрела на мужа.
Алена пыталась понять, почему он решил ввести такое правило — никаких родственников в доме Кременчуга, ведь они ему ничего плохого не сделали: оплатили половину свадьбы, мама подарила квартиру бабушки, так что им не нужно платить аренду и покупать мебель. Тем не менее Иван настаивал на том, чтобы родственники к ним не приходили.
«Дурак», — с обидой подумала она.
— Ну и пусть, дуйся дальше, — сказала она и с раздражением вышла из спальни.
Но мириться с этим правилом Алена не собиралась, считала его несправедливым и наглым, ведь она искренне любила свою семью. Поэтому спустя некоторое время она пригласила к себе двоюродную сестру Ирину, которая пришла с дочкой Машей.
Четырёхлетней Маше хозяева заранее подарили пластилин, и девочка, усевшись на колени к маме, начала лепить динозаврика.
Алена с радостью угостила гостей. Они обменялись последними новостями: Алена узнала, что у мужа Ирины сломалась машина, Машу записали в бассейн, а сама Ирина начала посещать курсы французского языка. Наверное, эти новости не настолько важны, но без них хозяйке дома было как-то тревожно. Она не была любительницей сплетен, просто ей нравилось общение. Она рассказала об идеях относительно работы и о том, что с Иваном планируют осенью поехать на море.
Весь этот время муж сидел в зале, не заходил на кухню и не поздоровался с гостями, словно их не было вовсе.
«Всё ещё сердится», — думала хозяйка дома, надеясь показать мужу, что её родственники не навязываются, не вмешиваются и являются открытыми и весёлыми людьми.
Ирина с Машей пробыли у неё ещё час, а после ушли.
— Как долго это будет продолжаться?! — закричал Иван, как только закрылась за ними дверь. — Сколько же можно?! — в голосе ощущалась злость.
Алена удивилась: раньше он не повышал голос, мог обидеться, поворчать, но не кричал.
— Я же предупреждал: никаких родственников! — говорил он с такой интенсивностью, что изо рта летели слюни. — Никаких!
— Может, тогда нам перебраться на остров? — саркастично ответила женщина.
— Ты должна меня слушаться, это же просто — никаких родственников!
— Слушаться? — тихо переспросила Алена.
Она была готова подчиняться мужу, но лишь тогда, когда предложения звучали разумно, а не когда он вводит своё самодурство, которое казалось ей глупым. Хотя она не хотела злить мужа, всё же понимала: должна отстоять свои права. Поэтому приглашала отца, а теперь и двоюродную сестру к себе.
— Отвратительно! Мерзко! Ужасно! — продолжал кричать Иван. — Ты в своём уме?! Подчиняйся мне!..
«Что же с ним происходит?» — подумала Алена. Муж, которого она любила, теперь совсем не походил на того, в которого она влюбилась. Тогда Иван был нежным, ласковым, её рыцарем, а теперь напоминал деспота, которому взбрело в голову не пускать её навестителей.
— Семья — это не только ты и я, но и твои родственники, и мои, понимаешь?
— Нет! — крикнул он ей в ответ.
— Мы не можем жить в замкнутом пространстве, они нам тоже нужны!
— Нет, я этого не хочу, и перестань приводить кого попало в мой дом!
— Кого попало? — услышав это, Алена отступила назад. — Твой дом? — переспросила она, глядя на стены, обклеенные обоями, которые оклеила её мать.