Тамара Сергеевна воспитывала сына одна, и вся ее жизнь была сосредоточена исключительно на Алексее.
Каждое утро она готовила горячий завтрак, каждый вечер аккуратно гладила его рубашку, а каждый его шаг сопровождался пристальным и тревожно любящим взглядом.
Двадцатисемилетний Леша настолько привык к такой опеке, что воспринимал ее как должное — но только до момента свадьбы.
В жизнь семьи врывалась Ольга, словно буря. Молодая и самостоятельная, она искренне любила Лешу, но ее раздражало это невидимое, удушающее внимание свекрови.
Тамара Сергеевна не воспринимала невестку как продолжение семьи сына, а рассматривала ее как угрозу устоявшемуся порядку.
Первые месяцы после свадьбы оказались особенно непростыми. Женщина своим поведением явно демонстрировала неприязнь к Ольге.
Тамара Сергеевна звонила сыну ежедневно, ласково спрашивая:
— Лешуня, солнышко! Ты поел? Оля что-то готовит? Я тут сварила твой любимый грибной супчик. Заехать хочешь?
— Мама, спасибо, но мы только что пообедали. Ольга устала, мы хотим отдохнуть, — отвечал сын, отказывая матери.
— Ах, ну конечно… Я же мешаю. Старость — не радость, одна забота… Ты хоть помнишь, что у тебя есть мама? Ты хотя бы меня любишь? — с дрожью в голосе спрашивала Тамара Сергеевна.
— Конечно, мама, — буркнул мужчина и, быстро попрощавшись, положил трубку.
Ощущая, что начинает терять сына, мать стала звонить чаще. Теперь она могла позвонить в пять утра с предупреждением: «Лешик, у тебя сегодня важная встреча, не проспи!»
В середине ночи Тамара Сергеевна тоже не стеснялась звонить Алексею: «Сынок, ты дома? Я не могу уснуть, волнуюсь».
Кроме звонков, внезапные визиты без предупреждения стали привычными — то с пирожками («Оля, ты же не умеешь так печь!»), то с новой рубашкой («Лешику нужно выглядеть достойно!»).
Ольга сжимала телефон в руках после десятого звонка за день и жаловалась мужу:
— Леша, это уже не забота, а террор! Ты обязан поговорить с ней! Она не дает нам спокойно жить!
Алексей вздыхал с чувством вины, не зная, как объяснить напористое поведение матери.
— Оля, она просто привыкла… Ей одиноко, ей страшно. Она меня любит. Потерпи немного, она успокоится… Просто потому, что я теперь живу отдельно от нее…
— Любит? Это патологическая ревность! Она требует от тебя постоянных доказательств любви, как капризный ребенок! А я? Я — твоя жена! Когда она поймет, что теперь ты не только ее? — возмущенно заявила рассерженная Ольга.
Но Тамара Сергеевна не собиралась утихать. Ее требования становились все более навязчивыми.