Тамара Сергеевна продолжала не успокаиваться. Ее требования становились все более настойчивыми и навязчивыми.
Она испытывала ревность к любым планам пары, к тому времени, которое они проводили вместе. Кульминацией ее отчаяния стала просьба, которую Леша, измученный чувством вины перед матерью и стремлением к миру, выполнил в момент слабости после очередной ее истерики.
О том, что он сделал, Ольга узнала вечером. Приняв душ, она вошла в спальню. Леша стоял к ней спиной.
Он снял футболку, и женщина застыла на месте. На его лопатке, аккуратными и четкими буквами, была свежая татуировка: «Люблю маму».
— Что… это такое? — холодным голосом спросила Ольга.
В этот момент для нее словно остановилось время. Гнев, обида, разочарование — все смешалось в душе Ольги.
Это была не просто татуировка. Это означало капитуляцию. Знак того, что ее муж по-прежнему принадлежит матери, что их брак остается на втором плане.
— Оля… это… мама так просила… Она плакала, говорила, что я ее забываю… Я не знал, как иначе ее успокоить… — Алексей обернулся и, увидев ее рассерженное лицо, побледнел.
— Успокоить?! Ты набил татуировку «Люблю маму», чтобы успокоить свою мамашу?! А меня спросил? Это что, клеймо собственности?! — голос Ольги усиливался, переходя в крик.
— Оля, пожалуйста… Это же просто буквы… Я же тебя люблю! — тихо произнес мужчина.
— Любишь? С такой меткой на спине?! Это не «просто буквы», Леша! Это плевок в мою сторону! Это значит, что ты всегда будешь ставить ее истерики выше нашего спокойствия! Я больше не могу! Выбирай: либо ты сведёшь эту… эту гадость в течение недели, либо я подам на развод. Третьего не дано, — она выбежала из комнаты, хлопнув дверью так, что задребезжали стекла.
Леша стоял, словно парализованный. Он не успел прийти в себя, как зазвонил телефон. Это была Тамара Сергеевна. Мужчина машинально взял трубку.
— Лешик! Что случилось?! Оля только что звонила! Она кричала! Она сказала… сказала… про татуировку? Что она требует?! Свести её?! — голос матери прерывался от рыданий.
— Мама… да. Она увидела. Она очень зла. Это… была ошибка, — устало ответил Алексей.
— Ошибка?! Это знак твоей любви! Самой искренней любви! Как она смеет?! Я твоя мать! Я носила тебя под сердцем! Я отдала тебе всю жизнь! А эта… эта выскочка требует, чтобы ты стер символ нашей связи?! Нет! Ни за что! Не смей даже думать об этом! — истерика Тамары Сергеевны нарастала.
— Мама, успокойся, пожалуйста…
— Успокоиться?! Когда твоя жена хочет уничтожить доказательство твоей любви ко мне?! Она тебя не достойна, Лешик! Не достойна! Ты должен её выгнать! Прямо сейчас! Вернись к маме! Я сделаю для тебя всё! Она сломает тебя, отнимет у меня! Не позволяй ей! Защити меня, сынок! Защити свою мать… — пронзительно закричала в трубку Тамара Сергеевна.
Женщина рыдала, её голос превратился в нечленораздельный визг обиды и паники.
Алексей сбросил вызов, не выдержав слушать дальнейшие упрёки матери. Он остался стоять посреди комнаты, разрываемый внутренним конфликтом.
Внезапно телефон зазвонил снова. На экране высветилось «мама». Алексей посмотрел на вибрирующий аппарат, и что-то внутри него изменилось.