Вечером Ольга решилась задать Игорю прямой вопрос:
— Почему моя карта привязана к телефону твоей мамы?
Игорь застыл с чашкой кофе в руке.
— Слушай, это временно, — начал он оправдываться. — У мамы были финансовые трудности, нужно было оплатить лечение. Помнишь, у неё была боль в спине?
— И поэтому она тратит деньги в ресторанах и магазинах косметики? — Ольга положила перед ним распечатку с операциями. — Посмотри сама!
Игорь просматривал список транзакций, и его лицо побледнело.
— Здесь, наверное, ошибка.
— Ошибка на двадцать тысяч? — Ольга скрестила руки на груди. — Игорь, я не против помочь твоей маме, но это уже перебор!
— Не устраивай скандалы, — раздражённо ответил Игорь. — Мама не ворует, она временно пользуется, пока не получит пенсию. К тому же, она всегда заботилась о тебе, помнишь, как помогала с ремонтом?
— Это было пять лет назад, и мы отблагодарили её отпуском, — напомнила Ольга. — Я требую, чтобы она отвязала мою карту от своего телефона. Сегодня же!
— Хорошо, я поговорю с ней, — нехотя согласился Игорь.
Разговор с Тамарой Ивановной, по всей видимости, состоялся. Несколько дней списаний не было, и Ольга начала успокаиваться. Но затем уведомления возобновились. К списку трат добавились переводы какой-то Анастасии — племяннице Игоря, дочери его двоюродной сестры.
Ольга подсчитала общую сумму списаний за последние два месяца — более сорока двух тысяч гривен. Почти половина её зарплаты!
Раздражение нарастало. Решив взять ситуацию под контроль, она сама позвонила свекрови.
— Тамара Ивановна, вы пользуетесь моей картой для покупок? — спросила Ольга напрямую.
— Оля, дорогая, не сердись, — голос свекрови прозвучал слишком ласково. — У нас были трудности, Анастасии на учёбу нужно было, сестре мои лекарства, и самой надо было что-то есть. Игорь сказал, что ты не против.
— Я не давала на это согласия, — твёрдо заявила Ольга. — Прошу прекратить использовать мою карту.
— Ну зачем же так сразу, — в голосе Тамары Ивановны послышалась обида. — Мы же семья! Игорь говорил, что у тебя хорошая зарплата, тебе не жалко помочь родственникам?
Ольга глубоко вздохнула, стараясь не потерять самообладание.
— Дело не в деньгах, а в том, что вы используете мою карту без моего ведома. Я не против помочь, но это должно обсуждаться со мной.
— Да-да, конечно, — быстро ответила свекровь. — Я больше не буду, извини.
Однако на следующий день пришло уведомление о покупке в интернет-магазине Озон на восемь тысяч гривен. Затем последовали заказы еды на разные адреса.
Игорь вернулся домой поздно. Ольга встретила его в прихожей, скрестив руки.
— Нам нужно поговорить, — сказала она.
— Что случилось? — устало спросил Игорь, потирая глаза.
— Твоя мама продолжает пользоваться моей картой. Сегодня она потратила почти десять тысяч.
— Ольга, я же просил не делать из этого проблему, — Игорь направился на кухню и открыл холодильник. — Ты же хорошо зарабатываешь, тебе что, жалко?
— Причём тут «жалко»? — голос Ольги дрожал от возмущения. — Речь о том, что твоя мама тратит мои деньги без моего согласия! А ты это позволяешь!
— Не преувеличивай, — махнул рукой Игорь. — Это не такие уж большие суммы для тебя.
— Сорок две тысячи за два месяца! — почти выкрикнула Ольга. — Это «не такие уж большие суммы»?
— Послушай, — Игорь попытался обнять жену, но она отстранилась. — Мама помогает многим родственникам. Тёте Светлане нужны лекарства, Анастасии — деньги на учёбу. Она просто распределяет помощь. Считай это нашим вкладом в благополучие семьи.
— Твоя мама использует мои деньги, чтобы помогать своим родственникам, о которых я даже не слышала! — Ольга чувствовала, как внутри всё кипит. — И ты считаешь это нормальным?
— Да что ты так разозлилась? — начал раздражаться Игорь. — Подумаешь, мама взяла немного денег.
— «Немного»? — с недоверием посмотрела Ольга. — Игорь, это воровство.
— Не говори глупостей! — повысил голос Игорь. — Моя мать не воровка! Она просто помогает семье!
— Моими деньгами! Без моего ведома!
— Перестань устраивать истерику, — отвернулся Игорь и направился в спальню. — Я устал, поговорим завтра.
Ольга осталась в кухне, ошеломлённая реакцией супруга. Как он мог не понимать?