Сайт с захватывающими рассказами для чтения и отдыха, созданный для широкой аудитории.
«Это моё наследство!» — громко воскликнул Игорь. Его лицо покраснело, а глаза горели злобой. Он стоял у окна, сжимая в руке помятый лист бумаги — завещание, которое перевернуло всё с ног на голову.
Ольга, младшая сестра, сидела за столом, не произнося ни слова, её взгляд был устремлён на царапины на столешнице. Пальцы нервно теребили рукав свитера, но она не осмеливалась поднять глаза. Между ними висело такое напряжение, что казалось, его можно было разрезать ножом.
— Ты хоть осознаёшь, насколько это несправедливо? — Игорь бросил бумагу на стол. Листок соскользнул и упал на пол, но Ольга осталась неподвижной. — Я вкалывал, заботился о ней, а ты? Где была ты, когда она болела?
Наконец, Ольга подняла голову. В её глазах не было слёз, но в них читалась усталость, словно она уже тысячу раз переживала этот разговор.
— Я была здесь, Игорь. Просто ты этого не замечал, — её голос звучал тихо, но твёрдо. — И это не я составляла завещание.
Комната, пропитанная запахом старого дерева и пыли, казалась слишком тесной для такой ссоры. За окном завывал ветер, гоняя по двору опавшие листья. Это был дом их бабушки, Тамары Сергеевны — скромный, но уютный, с низкими потолками и скрипучими полами. Теперь он стал источником раздора.
Завещание было простым: дом и небольшой участок земли отходили Ольге. Игорь, старший внук, который всегда считал себя главным в семье, получил лишь старую коллекцию книг и несколько коробок с посудой. Это было не просто несправедливо — это было оскорблением.
— Ты правда думаешь, что я поверю, что ты тут ни при чём? — Игорь подошёл к столу, упёршись ладонями в его край. — Ты всегда умела её убедить. Ты всегда была её любимицей.
Ольга поднялась, отодвинув стул с едва слышным скрипом. Она была ниже брата, но её осанка излучала непоколебимость.
— Хватит, Игорь. Я не намерена оправдываться. Если хочешь винить кого-то, вини себя. Ты считаешь, бабушка не замечала, как ты к ней относился?
Эти слова повисли в воздухе. Игорь застыл, его лицо постепенно побледнело. Он хотел что-то ответить, но вместо этого развернулся и вышел, хлопнув дверью так громко, что задребезжали стекла.
Ольга осталась одна. Медленно опускаясь на стул, она смотрела на завещание, лежащее на полу. Её пальцы дрожали, но не от страха — от боли, которую она так усердно пыталась скрыть.
Той ночью Ольга не сомкнула глаз. Она сидела на кухне, глядя на старую газовую плиту, на которой всё ещё стояла чугунная сковорода, любимая бабушкой. В доме царила тишина, лишь настенные часы тихо тикали, отсчитывая время.
Она вспоминала прошлое. Игорь всегда был в центре внимания: старший, уверенный, громогласный. Он уехал в город в восемнадцать лет, мечтая о большой карьере. Работал в строительной компании, хвастаясь проектами, но редко навещал бабушку. Его визиты были краткими и деловыми: проверить, всё ли в порядке, привезти продукты, починить кран. Он считал это проявлением заботы.
Ольга же осталась. Работала в местной библиотеке, жила в съёмной квартире в соседнем посёлке и приезжала к Тамаре Сергеевне почти каждый день. Они пили чай, обсуждали книги и жизнь. Ольга помогала с огородом, возила бабушку в поликлинику, слушала её воспоминания о прошлом. Это не было подвигом — это была любовь.
Но Игорь этого не замечал. Он полагал, что его редкие визиты и деньги, которые он иногда присылал, перевешивали всё остальное.
Когда Тамара Сергеевна заболела, он приехал на неделю, организовал врачей, а затем снова уехал.
Ольга осталась. Она брала отгулы, ночевала в больнице, держала бабушку за руку в моменты страха.