Прошла неделя. В доме воцарилась тишина, такая, что казалась осязаемой — словно после пожара, когда воздух ещё наполнен запахом гари, но всё уже разрушено. Тамара впервые за долгое время наслаждалась кофе в одиночестве и безмолвии. Не было привычных громких шагов мужа, не звучали привычные вопросы вроде «А молока у нас нет?», не приходили утренние звонки от Галины Сергеевны с её дежурными расспросами: «Ты ребёнка витаминами кормила? А то он какой-то… ну ты понимаешь».
Утро оставалось спокойным до того момента, пока телефон не зазвонил. На экране сразу высветилось имя: Галина Сергеевна. Тамара не удивилась, просто взяла трубку и без слов приложила к уху. В её голосе уже слышалась усталость.
— Ты должна извиниться.
— Доброе утро, Галина Сергеевна. Вам чай или сразу валерьянку?
— Не шути так. Ты довела Игоря до бессонницы, он вчера с сердцем схватился. Ты хочешь, чтобы он умер?
— От чего у него схватка — от стресса или от пятого пива?
— Похоже, совесть у тебя совсем потерялась! Дом — это его тоже! Вы, между прочим, в браке. Всё, что нажито, делится!
Тамара опустилась на диван и с трудом сдерживалась. Очень старалась. Руки её дрожали от внутреннего напряжения.
— Дом достался мне по завещанию, ещё до брака. Это не совместное имущество, а лично моё. Ваш сын прекрасно знал об этом, когда с радостью прикручивал полки и делал селфи на фоне гипсокартона. И если вы решите качать права — юридически вам даже в коридор заходить нельзя.
— Вот видишь, ты и показала своё настоящее лицо! Значит, припрятала себе домик? Сразу ясно — корыстная. Наш мальчик всё для тебя делал, а ты… просто выгнала его!
— Вашему мальчику уже 46 лет. Всё, что он делал — критиковал мою кухню и ел мою еду. Теперь пусть живёт с той, кто его вырастила. Только не забудьте включать ему мультики на ночь.
Галина Сергеевна резко положила трубку. Без «до свидания», без обещаний вернуться, но Тамара понимала — эта тишина лишь временная. Эта женщина не сдаётся, она — как таракан в старой хрущёвке. Выживает несмотря ни на что.
И не прошло и суток, как к дому подъехала ГАЗель. Тамара выглянула в окно и увидела, как из неё выгружают… мебель. Началась высадка старинного бабушкиного арсенала: два кресла цвета «выцветший капучино», сервант времён Брежнева, картонные коробки с надписями «А. Вещи».
Она вышла на крыльцо. Воздух стоял тяжёлый от жары и абсурда.
— Что за спектакль? — выкрикнула она, наблюдая, как грузчики несут шкаф.
— Игорь возвращается! — с радостной злостью объявила Галина Сергеевна, появившись из-за двери машины. — Вы помирились!
— Вы с кем это решили? С прокуратурой?
— Ты хоть подумала, каково ребёнку без отца? Каково мужчине, которого выгнали, как собаку? Он страдает! По ночам плачет!
— Плачет? Где? У вас на диване перед телевизором?
— Всё, хватит! Игорь тебе всё прощает. Он возвращается домой.
— Он может возвращаться куда угодно. Но не сюда.
— Ты серьёзно? — Галина Сергеевна уставилась на неё, словно на неисправный чайник — с возмущением и непониманием. — Ты что, совсем его вычеркнула?
— Он сам себя вычеркнул в тот самый момент, когда встал рядом с вами и молчал, когда вы меня унижали.
Из машины вышел Игорь. В мятой футболке и с растерянным выражением лица. Он приблизился к Тамаре неуверенно, словно хотел что-то сказать, но передумал.
— Тамар, давай не будем… Я скучаю.
— Ты скучаешь? А я тоскую по жизни без токсичной мамаши в тапочках с зайцами, которая командует моим домом, будто это её дача.