— Привет, — я подошла к нему и протянула один из новых ключей. — Это твой.
Он сначала с недоумением посмотрел на ключ, а затем на меня.
— Как это? Для чего?
— Потому что я так решила. Я не хочу, чтобы в наш дом заходили без разрешения. Никто.
Его лицо покраснело от злости.
— Ты… ты сделала это за моей спиной? Ты выгнала мою мать?
— Я защитила нашу семью. И наш дом.
— Ты разрушила нашу семью! — закричал он. — Что же я ей скажу?!
— Скажи правду. Что её сын вырос и живёт своей жизнью.
Мы кричали друг на друга, и я не отступала.
Я выговаривала всё, что накопилось: страхи, унижения, его предательство. Он не слушал. Он повторял про долг, уважение к матери, про мою холодность.
В разгар нашей ссоры мы услышали.
Скрежет. Неуверенный, растерянный звук ключа, пытающегося открыть чужой замок. Потом ещё раз. И снова. Скрежет стал резче, раздражённее.
А затем раздался громкий стук в дверь.
— Володя! Оля! Откройте! Что с дверью?!
Владимир застыл. Он посмотрел на меня, потом на дверь, за которой его мать билась в истерике. Он оказался в ловушке.
Стук превратился в барабанную дробь.
— Я знаю, что вы дома! Немедленно откройте! Оля, это твои штучки?!
Владимир глубоко вздохнул и направился к двери. Я осталась стоять в середине комнаты. Сердце замирало. Сейчас всё решится.
Он открыл дверь. Тамара Сергеевна, растрёпанная, с искажённым от гнева лицом, ворвалась в прихожую.
— Что ты натворила?! — закричала она, указывая на меня пальцем. — Ты выставила меня за дверь! Меня, которая…
— Мама, — тихо сказал Владимир.
Она замолчала.
— Что значит «мама»? Ты видишь, что она делает?!
— Я вижу, — его голос был спокойным, но в нём прозвучала стальная решимость, которой я раньше не слышала. — Я понимаю, что моя жена была вынуждена пойти на это, потому что её никто не слышал. В первую очередь — я.
Он повернулся к ней.
— Это наш дом. Мой и Оли. И ты больше не войдёшь сюда без звонка. Поняла?
Тамара Сергеевна смотрела на него с открытым ртом. Она не могла поверить своим ушам.
— Володенька…
— Никаких «Володенек». Я взрослый мужчина и сам решаю, кто и когда приходит в мой дом. А теперь, пожалуйста, иди домой.
Он говорил спокойно, но в каждом слове звучала непреклонность, и она отступила. Бросив на меня злобный взгляд, развернулась и вышла.
Владимир закрыл дверь на новый замок. Обернулся ко мне. В его глазах блестели слёзы.
— Прости меня, — прошептал он. — Я был слеп.
Он подошёл и крепко обнял меня. И тогда я поняла: я выиграла. Я не просто сменила замок. Я вернула мужа. Я отвоевала нашу семью. Нашу жизнь.