— Ты… ты права. Просто я не справляюсь. И с её болью. И с твоей. Я словно разрываюсь.
— А у тебя есть вообще что-нибудь, Алексей? Что ты хочешь сам, без «между»?
Он молчал. Это молчание было ответом.
На следующей неделе Ольга отправилась в гараж.
Тот самый, где Игорь когда-то возился с мотоциклом.
Старик из соседнего бокса заметил:
— А, мать его? Он часто сюда с письмами заходил. Сидел, писал. Умный был, улыбчивый. Сразу видно — не городской. Такой, как старики говорят: с душой.
— С письмами?
— Да. В ящике, наверное, что-то есть. Посмотрите сами.
Ольга отыскала ящик. Маленький, металлический, с кодом — день рождения Игоря. Она сразу же вспомнила это.
Внутри лежала пачка писем. А сверху — одно, адресованное ей.
«Мама,
если ты читаешь это — значит, я не успел сказать.
Ты была настоящей. Даже когда кричала. Даже когда молчала.
Я любил тебя не за то, что ты идеальна, а за то, что ты была — всегда.
Я знаю, что ты с папой не расписаны. Я просил его составить завещание. Не потому, что знал, что умру. А потому что понимал: бабушка — другой человек. Она любит, но по-своему. Сильно. Громко. А ты — тихо. Но глубоко.
Я оставил копию у адвоката. Это вам пригодится.
Я хочу, чтобы этот дом остался с тобой. И чтобы ты не чувствовала вину. Ни за меня, ни за него. Ни за бабушку.
Люблю.
Игорь»
Ольга долго сидела на полу в гараже, письмо дрожало в её руках. Она позвонила по номеру, указанному на конверте.
Адвокат ответил.
— Да, у меня есть документ. Завещание Игоря. Он оформил его за полгода до смерти. Там написано: «Всё, что принадлежит мне или будет принадлежать, — моей матери, Ольге Владимировне». У него тогда были вклад, мотоцикл, доля в квартире. Мальчик был предусмотрительный.
Суд выиграли.
Благодаря завещанию Игоря, всё стало на свои места. Квартира осталась за Алексеем, но суд признал за Ольгой не только право пожизненного проживания, но и долю, приобретённую совместно, учитывая «фактические брачные отношения» и документы о вложениях.
А Тамара Сергеевна отказалась от апелляции. Без единого слова. Просто уехала. В Приморск, к сестре.
Алексей больше не звонил.
Прошло три месяца.
Ольга пила кофе на балконе, где когда-то сидел Игорь, свесив ноги. За окном — весна, вишня расцвела, дворники ругались, голуби гулили, как в старом мультфильме.
Она была одна. Но впервые за долгое время — в безопасности.
Она достала письмо сына и прочла его снова.
И подумала:
Иногда, чтобы вернуть свой дом — нужно сначала его потерять. Чтобы обрести любовь — её необходимо отпустить.