Илья присел на корточки и возился с песком. На мгновение мальчик приподнял голову и заметил маму. Она неспешно перемещалась по детской площадке, сложив руки за спиной.
Дмитрий постоянно убеждался, что она находится рядом, наблюдая, как он ловко крутится на перилах, объезжает камни на дорожке, разогнавшись на старом самокате, доставшемся от двоюродного брата. Для него было естественно ощущать ее присутствие поблизости, иметь возможность мгновенно коснуться ее руки и вдохнуть легкий запах маминых духов.
— Илья! Пойдем, мне еще обед готовить! — позвала Ольга сына, и они направились к подъезду.
Старый, облупленный Дом был для Ильи родным с самого рождения. Именно сюда Ольга принесла завернутого в тяжелое, ватное, подаренное бабушкой одеяло своего Дмитрия. Алексей шел рядом, принимая поздравления от встреченных на пути соседей.
Ольга укачивала малыша на руках и смотрела в окно. Сосна — крепкое, мощное дерево с ветвистыми кронами, источавшее медовый аромат — покачивалась в такт колыбельным материнским песням, шелестела листвой и шептала древние, как сама земля, сказки…
Сосна засыпала, окутываясь плотным, шелковисто-мерцающим снежным покрывалом, а затем пробуждалась, потревоженная резкими криками прилетевших галок, защищая от чужих глаз их гнезда.
Илья рос, тесно связанный с матерью тонкой, но надежной нитью.
— Ну, Оль, отпусти же ты его хоть немного! Отдай в садик. Что ты за своей юбкой-то прячешь пацана! — соседка со второго этажа, Людмила, быстро вытерла нос своему Васе и подтолкнула его к песочнице. Василий и Илья были ровесниками.
— Он не хочет. Говорит, что не любит, когда много детей…
Ольга всегда немного краснела, когда ей упрекали чрезмерную привязанность к сыну. Но иначе она не умела. У Ольги и Алексея была еще старшая дочь, Ирина. Когда появился Дмитрий, ей уже исполнилось три года. Самостоятельная, возможно, по характеру или потому, что появление брата заставило ее стать такой, она никогда не стремилась к матери так, как Илья. Иногда Ольге казалось, будто Ирина совсем не любит ее, будто между ними нет никакой связи. Но это было ошибкой. Их сердца были сотканы из одной ткани, только Ирине требовалось немного больше свободы, после которой она все равно возвращалась к матери.
Людмила качала головой, полагая, что Ольга делает из сына «маменькиного любимчика». Ольга иногда завидовала тому, как Василий легко расставался с мамой, умел часами бегать с ребятами из соседства, не вспоминая о ней ни разу. Возможно, она действительно слишком сильно привязала к себе Илью, не давая ему возможности сформироваться как мужчине…
Алексей, отец Ильи, редко бывал дома — постоянные командировки…
— Ирина, Илья! Папа приехал! — стоя в прихожей, встречала супругу Ольга. Дети выбежали из комнаты и с визгом обвились вокруг него.
Всего два дня муж пробудет дома, а затем снова отправится в длительную поездку.
— Уложила? А что это у Ильи синяк на лбу? — Алексей устроился на диване, щелкая пультом от телевизора.
— Спят. Да, он упал на площадке. Все нормально.
— Ладно. Пойдем тоже ложиться. Завтра к маме ехать…
Алексей почти заснул, когда в коридоре послышался громкий стук детских ног.
Илья, испуганный и с холодными ногами, прокрался к Ольге и забрался под одеяло. Его голова, слегка опустившись на ее плечо, сразу же стала тяжелой, дыхание выровнялось. Казалось, что прикосновение к матери мгновенно разрушало все страхи и изгоняло тревоги прочь.