Алексей окинул взглядом застылых домочадцев и добавил:
— До пятницы. Те, кто задержится дольше, сами несут ответственность за аренду. Договор я отправлю в общий чат.
Он повернулся и вышел на террасу. Тёплый ветерок принес с собой аромат Одессы — солоноватый, почти забытый ими за эти недели. Елена, побледнев, поспешила за мужем.
1. Границы
— Алёша, — она нежно коснулась его плеча. — Ты внезапно… словно гром среди ясного неба. Я же обещала обсудить.
— Ольга, ты старалась. Но шептаться, когда на тебя давят, бессмысленно. Наши границы стерты. Я передал им координаты.
— Но мама…
— Мама — взрослая женщина. Если хочет жить у Одессы — пусть арендует квартиру. Мы не против встреч, дружеских визитов. Но жить втроём с твоей мамой и называть это «семейным отдыхом»… я больше не способен.
Он провёл рукой по волосам, устремив взгляд вдаль. Солнечные блики играли на волнах, маня, но одновременно причиняя боль — ведь Одесса была так близко и так недосягаема. Елена молчала, и в этой тишине он уловил её молчаливое согласие.
2. Ответная волна
— Да ты настоящий диктатор, Алёша, — вдруг прозвучал сзади ленивый голос Дениса. — Кресло моё, а я сам решу…
Алексей обернулся.
— Денис, кресло общее. Ты гость. Хочешь расположиться — сначала протрёшь ткань влажной салфеткой. Елена даст.
Денис фыркнул, но промолчал. Впервые за каникулы ему дали понять, что границы существуют.
В доме зазвучали шёпоты, возмущённые «как он посмел», плач Ильи, которого оттащили от рисунка на стене… Однако никто не осмелился открыто спорить. К ужину в семь стол был чист, дети вымыты, а сестра Елены тихо спросила:
— Алёша, поговорим?
Они вышли во двор, где над Одессой медленно угасал закат.
3. Разговор с Татьяной
— Алёша, правда, мы не хотели злоупотреблять, — Татьяна теребила края футболки. — Здесь так уютно, дети счастливы… думала, неделя-две, а потом всё завертелось.
— Понимаю. — Он не желал становиться надсмотрщиком. — Но представь, каково возвращаться домой и видеть хаос в каждой комнате? Даже Одесса в трёх шагах кажется чужой.
— Согласна, — прошептала Татьяна. — Мы нашли квартиру в километре отсюда. Заезд в пятницу. Постараюсь, чтобы дети помогли убрать стены.
Алексей кивнул. Один фронт стабилизировался.
4. Удар в спину
Ночью его разбудил звон бокалов. Он спустился на кухню: тёща и её подруга — та самая, с веранды — наливали вино.
— Алёшенька, почему не спишь? — тёща наигранно улыбнулась.
— Людмила Ивановна, уже второй час ночи. Завтра рано вставать.
— Мы тихо, — махнула рукой подруга. — Не мешаем! Ваш дом — настоящий рай!
Алексей сжал зубы. Рай… Разбросанная еда, разбитая ваза, ночные посиделки. Он выдохнул сквозь сжатые губы:
— После полуночи кухня закрыта.
— Ого, комендантский час! — усмехнулась подруга. — Ты бы ещё форму надел.
Тёща бросила на него взгляд — смесь обиды и вызова.
— Алёша, мы взрослые, — медленно произнесла она. — Не дети, чтобы нас строить.
— А я хозяин дома, — тихо ответил он. — И тоже взрослый.
Он вынул пробку из открытой бутылки вина, закрутил её и поставил в холодильник. Тёща вспыхнула:
— Это уже слишком!
— Обсудим завтра, — сказал он и выключил свет. Голоса позади зашумели, но он не обернулся.
В спальне Елена прошептала:
— Спасибо. Всё слышала. Но с мамой будет трудно.
— Лучше трудный разговор, чем тихая катастрофа, — ответил он.