Елена Михайловна посмотрела на меня иначе — так, как смотрят на человека с неприятным диагнозом.
— По закону имущество, приобретённое в браке, делится поровну. Но если ваш муж уже переоформил собственность…
— И что из этого следует? — прервала я её, ощущая, как холод пробегает по спине.
— С юридической точки зрения оно теперь принадлежит его сестре. Мы можем попытаться это оспорить, но… Когда вы подписывали документы, вы были об этом осведомлены?
— Нет! — почти выкрикнула я. — Я даже не догадывалась…
— А работали ли вы во время брака?
— Безусловно, — кивнула я. — Сначала в библиотеке, затем вела кружок рукоделия в доме культуры. Когда появились дети — оставалась с ними дома. Потом помогала с внуками…
Она сделала пометку в блокноте.
— Значит, официальных доходов у вас не было большую часть времени?
Меня словно оглушили. Тридцать лет жизни, и всё это время…
— Что мне теперь предпринять? — прошептала я.
— В первую очередь — составить перечень имущества, которое точно было приобретено в браке. Собрать все имеющиеся у вас документы. И…
Она замялась, словно решая, стоит ли продолжать.
— И приготовиться к тому, что без развода вернуть что-либо будет практически невозможно.
Я сидела, ошеломлённая. В голове крутилась одна мысль: неужели он всё продумал? Неужели всё это время, пока я варила борщи и штопала его рубашки, он строил этот план?
— Я соберу документы, — мой голос прозвучал неожиданно решительно. — И… подам на развод.
Впервые в жизни я произнесла эти слова вслух, и они звучали не как приговор, а как старт чего-то нового.
Тихое восстание
«Подтверждаю получение документа…» — аккуратно расписалась я на бланке в почтовом отделении. С каждой новой бумагой, с каждым запросом я ощущала растущую уверенность.
За последний месяц моя жизнь покрылась тайнами, словно старый колодец — мхом. По понедельникам и четвергам я якобы посещала «кружок вязания у Людмилы Ивановны». На самом деле ходила на курсы компьютерной грамотности в районную библиотеку.
— Тамара, не спешите, — терпеливо повторяла Ольга Николаевна, библиотекарь с многолетним стажем. — Нажимайте кнопки увереннее.
Меня почему-то пугали эти кнопки — казалось, стоит нажать не на ту, и компьютер взорвётся. Но страх постепенно отступал. Как и боязнь перед Сергеем.
Он, впрочем, ничего не замечал. Или замечал по-своему:
— Тамарка, ты как будто помолодела? — усмехался он за ужином. — Глаза сияют. Не влюбилась ли ты на старости лет?
Я лишь улыбалась. Действительно, я влюбилась. В себя новую, которую каждый день узнаю заново.
По вторникам я встречалась с Ириной Васильевной — адвокатом, которую порекомендовала Елена Михайловна.
— Опись имущества готова? — Ирина Васильевна была сухой, деловой женщиной, но в её голосе я чувствовала необычное тепло. — А выписка из банка о поступлениях на счёт мужа?
— Я не знаю его пароли…
— А кредитная история? Вы созаёмщик?
Вопросы сыпались, словно горох из дырявого мешка. Я путалась, забывала, но упорно возвращалась с новыми справками. Каждый раз папка становилась всё объёмнее.
Дома я прятала её под старыми зимними вещами в шкафу. Сергей туда никогда не заглядывал — чистые рубашки сами появлялись в его гардеробе, словно по волшебству.
— Знаешь, Тамара, — сказала однажды Ирина Васильевна за чашкой чая после очередной консультации, — многие на твоём месте уже сдались бы.
Я пожала плечами:
— Куда мне сдаваться? Я ведь не двадцатилетняя девчонка, чтобы бегать и жаловаться. Мне шестьдесят один. Если не сейчас всё изменить, то когда?
Вечерами, когда Сергей засыпал, я доставала тетрадь, где записывала план своих действий. Месяц назад я даже не знала, с какой стороны подойти к компьютеру. Сегодня у меня была электронная почта и личный кабинет на Госуслугах.
«Главное — не выдать себя раньше времени», — говорила Ирина Васильевна. И я ждала. Собирала документы, консультировалась со специалистами, и внутри меня с каждым днём крепла решимость.
Эту решимость я прятала за привычной маской заботливой супруги, но ощущала — скоро маска станет мне тесна.
Разорванная цепь
Сергей вернулся домой раньше обычного. Он выглядел особенно приподнято — так обычно смотрел, когда заключал выгодную сделку.
— Тамарушка, — он поцеловал меня в щёку, — у меня для тебя сюрприз.
Я улыбнулась, не переставая нарезать овощи для салата. За последние месяцы я научилась прекрасно играть роль прежней Тамары — покорной, мягкой, чуть наивной. Именно наивной, иначе как объяснить, что тридцать два года я не замечала очевидного?