Зал разразился взрывом смеха. Кто-то застеснялся и тихо посмеялся, кто-то опустил взгляд.
— Давайте посмотрим, на что способна уборщица!
Внутри неё что-то сломалось — или, наоборот, восстановилось. Она посмотрела на него не с яростью, а с холодным, безмолвным спокойствием. Аккуратно прислонила швабру к стене. Рукава её одежды сползли, обнажая старые шрамы на запястьях. Она уверенно шагнула в центр зала. В толпе раздались шёпоты, смешки, недоумённые взгляды. Игорь усмехнулся, не осознавая, что только что пробудил не просто ответную реакцию, а настоящую бурю.
— Ладно, не пугайся, — произнёс он, поднимая руки в шутливом жесте защиты.
Тамара Сергеевна поклонилась:
— Превосходно.
— Именно так, — подтвердил он.
Она заняла боевую стойку — и двое старших тренеров мгновенно напряглись, словно узнали что-то важное. Игорь нанес лёгкий удар — явно рассчитывая, что она испугается или упадёт. Но она без труда отразила его, её движения были плавными, подобно течению воды, точными, выверенными и опасными. Второй удар — более быстрый и жёсткий. Она увернулась, развернулась и одним чётким движением выбила опору из-под ног, сбив Игоря на мат. Его кимоно смялось, а уверенность рассыпалась в прах.
Наступила тишина. Тяжёлая, оглушающая. Игорь лежал на спине, смотрел на неё снизу вверх — растерянный, поражённый. Тамара Сергеевна протянула руку. Он медленно принял её, поднялся. И поклонился — не из вежливости, а искренне, с уважением и признанием.
Кто-то тихо произнёс:
— Кто она?
Другой голос, ещё тише, добавил:
— Это мама Алексея.
