— А сумки ставьте не на ковёр, — пробурчала свекровь, — они же с улицы, грязные.
Тамара сдержала эмоции. Игорь сделал вид, что не слышит сказанного. Миша уже поспешил во двор.
Позже, на кухне, они с Галиной Ивановной занимались чисткой овощей. У каждой была своя разделочная доска и нож.
Во время беседы на веранде Галина Ивановна рассказывала, как лучше хранить кабачки на застеклённой веранде и сколько банок с огурцами они уже законсервировали — «на зиму, чтобы было». Тамара слушала невнимательно, как будто находилась в чужом доме, где ей не оставили места.
— А вы, похоже, кабачки не очистили. Я не люблю их с кожурой.
Тамара молча сняла кожицу. Посуда в этом доме звенела иначе, металл и плита были чужими. Даже воздух на кухне казался ей незнакомым.
За столом, когда все сели, разговор зашёл о погоде и дачных грядках. Миша нечаянно опрокинул стакан с компотом.
— Ну что ты, — громко вздохнула Галина Ивановна, — у вас всё мимо рта постоянно.
Игорь молчал, Тамара поспешила вытереть пролитое салфеткой, а Миша опустил голову.
Потом он тихо спросил:
— Бабушка, а покажешь клубнику?
— Позже, сынок, пусть ещё немного поспеет, — ответила Галина Ивановна.
Вдруг Игорь сжал ладонь Тамары под столом и громко сообщил:
— Марина, Николай, у нас новости. Нам подарили квартиру. Скоро переезжаем.
Тамара почувствовала, как внутри всё сжалось. В комнате повисла напряжённая пауза. Галина Ивановна ошеломлённо смотрела то на Игоря, то на Тамару.
— Кто же подарил? — резко спросила она.
— Мои родители, — тихо, но решительно ответила Тамара.
— Значит, молчали? Всё за спиной решали?
— Мы просто… — Тамара пыталась говорить мягко. — Хотели убедиться, что всё действительно получится. Сначала сами не могли поверить.
— Поверить? — свекровь почти взорвалась. — Не хотели лишних разговоров, да? А у меня спросить не нужно?
Голос стал резким.
— Зачем твои родители купили вам квартиру? Лучше бы на что-то полезное отложили. Внуку на учёбу, например. У вас и так есть крыша над головой. Что ещё не устраивает?
Тамара опустила глаза. Сердце билось в груди.
— Пусть теперь твоя мать приходит к вам мыть полы и сидеть с Мишей, — продолжала Галина Ивановна. — Раз уж теперь всё ваше. А мы, значит, были просто лишними.
Наступила тишина. Миша тихо уткнулся в салфетку. Игорь встал, тяжело выдохнув. Тамара осталась сидеть, ощущая, как жар поднимается от щёк к глазам.
Николай Викторович подошёл к Игорю, положил руку ему на плечо и сказал:
— Пойдём, помоги мне с мангалом.
Игорь кивнул и последовал за отцом.
Он сел на лавочку у мангала, уставившись взглядом на ещё неразожжённые дрова. Рядом неспешно разматывал фольгу и выкладывал мясо отец. Воздух во дворе был густым, пахло дымом и травой.
— Всё правильно сделал, — тихо произнёс он, не глядя на сына. — Пора взрослеть. Маме сейчас нелегко, но отступать нельзя.
Игорь кивнул себе под нос. Затем потянулся за розжигом и молча начал разводить огонь. Пламя вспыхнуло резко, словно откликнувшись на накопленное напряжение внутри.
За домом хлопнула дверь. Тамара стояла на крыльце с чашкой чая, которую никто не трогал. Из-за угла доносился глухой голос Галины Ивановны — она раздражённо разговаривала с кем-то обрывками фраз: «не ценят», «всё скрыли», «никому не нужны», а главное — никакой благодарности… Соседка с огорода кивнула ей и что-то сказала про погоду. Тамара вежливо улыбнулась, хотя слов не расслышала.
Она вернулась в дом. Миша сидел у окна, наблюдая, как бабушка выходит за калитку.
— Мама, бабушка на нас сердится?
Тамара присела рядом, обняла его за плечи.
— Нет, просто ей сейчас тяжело. Она очень нас любит, просто… не умеет отпускать.
Миша кивнул и положил голову ей на колени.
На кухне ещё витал запах обеда. Тарелки остывали в тишине. Тамара оглядела стол: кто-то оставил ложку в салатнике, кто-то недопил компот. И воцарилась тишина, словно после тяжёлого, серьёзного разговора.
